Посещения запрещены - [22]
Я фотографировала его так, что ему нравилось. Он вздрагивает, когда кто-то предлагает ему это, но иногда соглашается, хотя он очень, очень красивый – или я так вижу всех людей?
Вчера, пока я бегала перед ним в трусах и готовилась к «фотосессии», я устроила ему масочную артиллерию: пыталась спасти его невероятно сухую, шелушащуюся кожу лица (на утро он ее не узнал; впервые его тоналка легла ровно!).
Он фоткал меня полуголой (как всегда), придумывал за меня позы и восхищался каждым кадром.
Медсестра принесла нам в палату ночные таблетки и думала, что мы уже спим. Включает свет – а мы улыбаемся (я в пледе и с размазанной помадой, а Ж. пытается вернуть комнате исходный вид).
Медсестра (кстати, я писала о ней, – это Огненная) сказала мне: «Ты думаешь, это красиво?» Ж. вступился за меня, и ни одна капля негатива не коснулась моего оголенного тела.
Сегодня Ж. весь день был в сборах. Он уехал в час дня, но я, видимо, в некоторой степени эмпат – не могла ничем заняться, как будто мне тоже надо было собирать вещи и чего-то ждать. Так мы и сидели, смотрели друг на друга, одновременно кивали, улыбались, перекидывались зевками (оба поздно уснули и рано встали). Я ложилась ему на колени, и он гладил меня. Я валялась пластом на кровати, не в силах чем-то заняться, а он приходил бупать мой носик.
В какой-то момент мы обнялись и едва отдалились. С ним комфортно находиться так близко – я подумала, что мы снова поцелуемся, но тут постучала его врач.
Я помогла ему вынести сумки наружу (мне доверяют настолько, что разрешили выйти к лифтам). Медсестры много суетились и мешали нам прощаться. Мы договорились увидеться, когда я выйду. Крепко обнялись и прижались друг к другу щеками.
Говорю, говорю о Ж. А все как будто недостаточно.
День вообще очень плакательный
Не стала ждать обхода врача, пошла к ней сама (у меня сейчас женщина, которая замещает и моего врача, и заведующего отделением). Ее многие боятся, но, мне кажется, мы нашли общий язык. Она впустила меня и, конечно, сказала, что я ей не помешала.
Я села перед ней.
Я не могу сказать вам ничего.
«Не поняла?»
Мне не о чем вам сказать.
Ее бровь приподнялась, а рука указала на дверь, мол, ты же сама сюда пришла.
Я разрыдалась.
Сразу начался шорох бумаг, вопросы о том, принимала я то или это, как оно шло, чтобы найти тот препарат, который поможет «подсушить слезы». Она пошла со мной в таблеточную и выписала новый – его закупали для кого-то, кто уже выписался; в аптеках его уже нет, но для больницы доставили.
С этим врачом мы пытались снизить количество принимаемых таблеток (поскольку однажды я выпила семь за раз залпом, но тут, конечно, дело скорее в дозе, чем в количестве), но, похоже, для этого еще рановато.
Стало лучше, но ненадолго.
Через пару часов меня снова накрыло: я шла на обед, заплакала, и каждый решил, что я плачу по какой-то причине: Ж. съехал, или я боюсь жить одна, или мне не хочется оставаться тут на НГ. А причины на самом деле не было. Я рыдала и не могла остановиться. Взяла тарелку супа, влила в себя пару ложек и пошла за медсестрой.
Мне вдогонку понеслись мягкие вопросы непонимания:
«А почему тарелку не отнесла?»
«А почему за таблетками не идешь?»
Я сказала, что скоро вернусь. Сходила за платочками и подошла к медсестре.
Пожалуйста, сделайте мне укол, у меня есть приписка от врача.
Это правда. Мне могут колоть наркотические транквилизаторы, когда я не могу успокоиться. Или уснуть.
Мне сделали укол, я вернулась к брошенной тарелке супа. П. села рядом со мной. Она сказала: «Ничего, милая, так бывает. Когда плачешь, представляй, что это дождик идет. Дождик идет, идет, но обязательно закончится. Дай ему прекратиться».
Я поблагодарила ее, но чувствовала – дождь закончится нескоро. Я отнесла суп, чье количество в тарелке не изменилось. Мужчина, который лежит тут с депрессией, заботливо предложил забрать грушу, чтобы я что-то поела. Все-таки не стоит таблетки пить на голодный желудок. Я поблагодарила и его.
Ушла плакать в свою палату, холодную и пустую. Когда ты один, очень сложно прогреть помещение даже с батареей.
19.24 Пришло смс о зачислении зарплаты. За этот месяц я заработала 250 рублей. Господи, за что я такая
Вспомнила еще два момента с Ж.
Мы сидели на наших кроватях и долго смотрели друг на друга. Я сказала:
Почти все люди здесь выжили случайно. И мне так жалко их, они такие добрые, заботливые, внимательные.
Ж. сказал: «Можно я глупо пошучу?»
Конечно.
«Жалко у пчелки».
На прощание он попросил сфоткать на свой телефон то, что она нарисовала на мне. Я с готовностью повернулась спиной, задрала футболку. Он заходит спереди, секундное молчание.
«Да ладно тебе»
Да, ты прав.
Поднимаю футболку, оголяя грудь.
Заметки о медсестрах [2]
Наверное, это моя нелюбимая медсестра. Каждый раз она ведет себя так, словно это ее первая смена и она вообще не понимает, куда попала. У нее прокуренный голос и манеры базарной женщины. Не помнит имена врачей, не знает, где что лежит. Таблетки она высыпает сначала себе в руку, а потом – пациенту, и у меня каждый раз кривятся губы от этой привычки. Когда мне ставили капельницу, она постоянно меня теряла. Сегодня она потеряла меня, пока я стояла у окна. Она оббегала все отделение несколько раз и начала спрашивать у санитарки, куда пропала еще одна пациентка. Я стояла у окна в желтом пледике, и санитарка мягко улыбнулась: «Вот же она, похожая на цветочек».
Летом 1941 года в составе Вермахта и войск СС в Советский Союз вторглись так называемые национальные легионы фюрера — десятки тысяч голландских, датских, норвежских, шведских, бельгийских и французских freiwiligen (добровольцев), одурманенных нацистской пропагандой, решивших принять участие в «крестовом походе против коммунизма».Среди них был и автор этой книги, голландец Хендрик Фертен, добровольно вступивший в войска СС и воевавший на Восточном фронте — сначала в 5-й танковой дивизии СС «Викинг», затем в голландском полку СС «Бесслейн» — с 1941 года и до последних дней войны (гарнизон крепости Бреслау, в обороне которой участвовал Фертен, сложил оружие лишь 6 мая 1941 года)
В книге рассказывается о жизни знаменитого немецкого археолога Генриха Шлимана, о раскопках Трои и других очагов микенской культуры.
Книга рассказывает об ученом, поэте и борце за освобождение Италии Томмазо Кампанелле. Выступая против схоластики, он еще в юности привлек к себе внимание инквизиторов. У него выкрадывают рукописи, несколько раз его арестовывают, подолгу держат в темницах. Побег из тюрьмы заканчивается неудачей.Выйдя на свободу, Кампанелла готовит в Калабрии восстание против испанцев. Он мечтает провозгласить республику, где не будет частной собственности, и все люди заживут общиной. Изменники выдают его планы властям. И снова тюрьма. Искалеченный пыткой Томмазо, тайком от надзирателей, пишет "Город Солнца".
Очерк об известном адвокате и политическом деятеле дореволюционной России. 10 мая 1869, Москва — 15 июня 1957, Баден, Швейцария — российский адвокат, политический деятель. Член Государственной думы II,III и IV созывов, эмигрант. .
Труд журналиста-международника А.Алябьева - не только история Второй мировой войны, но и экскурс в историю развития военной авиации за этот период. Автор привлекает огромный документальный материал: официальные сообщения правительств, информационных агентств, радио и прессы, предоставляя возможность сравнить точку зрения воюющих сторон на одни и те же события. Приводит выдержки из приказов, инструкций, дневников и воспоминаний офицеров командного состава и пилотов, выполнивших боевые задания.
«Преподавателям слово дано не для того, чтобы усыплять свою мысль, а чтобы будить чужую» – в этом афоризме выдающегося русского историка Василия Осиповича Ключевского выразилось его собственное научное кредо. Ключевский был замечательным лектором: чеканность его формулировок, интонационное богатство, лаконичность определений завораживали студентов. Литографии его лекций студенты зачитывали в буквальном смысле до дыр.«Исторические портреты» В.О.Ключевского – это блестящие характеристики русских князей, монархов, летописцев, священнослужителей, полководцев, дипломатов, святых, деятелей культуры.Издание основывается на знаменитом лекционном «Курсе русской истории», который уже более столетия демонстрирует научную глубину и художественную силу, подтверждает свою непреходящую ценность, поражает новизной и актуальностью.
Вы желали любви, а оказались в цепких когтях манипулятора? Лишились своих интересов, друзей – всей своей жизни? За маской «стабильных отношений» на самом деле лишь опустошение и одиночество? Познакомьтесь с опытом автора и историями реальных людей, что прошли через жернова зависимых отношений. На практике вы узнаете о признаках таких отношений, о приёмах, которыми жертв загоняют в клетки. А также о преодолении и возрождении. Книга адресована людям, которые находятся или находились ранее в разрушительных отношениях.