Портреты и размышления - [155]
Вопрос. Есть ли в искусстве романа какие-либо стороны, которые вы хотели бы развить у себя в большей степени?
Ответ. Разумеется. Всякий раз, когда я читаю Толстого, я завидую дару, с каким он рисует живые сцены, создавая совершенно невероятную физическую ощутимость всего, что только попадает в поле его зрения. Очень немногие писатели обладали этим даром. Я к ним, конечно, не принадлежу. Этому дару я особенно завидую.
Вопрос. Какая из ваших книг, вы думаете, вам особенно удалась?
Ответ. Это в свою очередь нелегкий вопрос. Я готов признать, что «Наставники» удались лучше других, но, с другой стороны, это далеко не тот уровень, к которому я стремлюсь.
Вопрос. Несколько лет тому назад в Лондоне была поставлена ваша пьеса, а недавно с большим успехом прошла инсценировка романа «Дело». Собираетесь ли вы еще писать для сцены?
Ответ. Не думаю. Мне, как, впрочем, многим писателям, с невероятным трудом дается сценический язык. Диалог, переданный натуралистически, равно как и диалог стихотворный, мне кажется, в наше время уже не достигает эффекта. Если бы я взялся писать пьесы, я бы шел от Ибсена, но я просто-напросто не нахожу и никогда не мог бы найти подходящей для этого сценической формы. До тех пор пока я не отыщу нужную мне форму сценического диалога, я не стану писать для театра.
Вопрос. А рассказы? Вы пишете рассказы?
Ответ. По правде сказать, за всю свою жизнь я не написал ни одного рассказа. Отчасти это объясняется обстоятельствами моей необычайно сложной жизни. Творческую энергию, которой я обладал, мне следовало потратить на романы. Если бы со времени публикации романа «Поиски» я сделался профессиональным писателем, я бы неизбежно стал писать рассказы. Но мне приходилось беречь силы для того, что мне так хотелось осуществить. Не думаю к тому же, чтобы рассказ оказался подходящей для меня формой. Я добиваюсь впечатления обобщающей картиной, а рассказ по природе своей к широте не располагает. Но попробовать свои силы в этом жанре я, вероятно, решусь.
Вопрос. Если еще раз вспомнить писателя Вандена из романа «Новые жизни за старые», то там он называет Достоевского, Пруста и, «пожалуй, Толстого» величайшими романистами. Склонны ли вы подтвердить это мнение теперь?
Ответ. Вы поступаете довольно жестоко и коварно, «спрашивая с меня» за Вандена, ибо Ванден выражает взгляды моей молодости. Я не могу сказать, что ныне придерживаюсь тех же воззрений. Толстой представляется мне ныне величайшим из романистов. Я по-прежнему считаю Пруста в числе четырех-пяти крупнейших имен, это уровень высшего класса. Достоевский в мои молодые годы значил для меня чудовищно много, но, как это часто случается, со временем я начал чувствовать, что его авторитет в моих глазах тускнеет. Пожалуй, я поместил бы Достоевского в высший класс, но на одно из последних в этом классе мест. В то же время я включил бы теперь в этот класс Бальзака и, как ни странно, Диккенса, которого я, становясь старше, ценю все выше. Мне кажется, что он единственный из английских романистов способен встать в один ряд с названными именами.
Вопрос. Какие романисты, помещенные вами в высший класс, особенно вам нравятся?
Ответ. Иногда романисты меньшего масштаба нравятся мне больше, чем самые великие. Я люблю Джордж Элиот, люблю Троллопа[117], Стендаля, Тургенева. Я невероятно высоко ставлю Лоуренса, хотя и не могу сказать, что люблю его.
Вопрос. Испытывали ли вы в ходе творчества какие-либо четко осознанные вами влияния? Мне удалось заметить, в частности, что Артур Майлз охотно обращается к Уэллсу. Являются ли причиной этого его научные интересы?
Ответ. Не думаю, чтобы влияние Уэллса серьезно отразилось на моих книгах, хотя некоторые следы этого есть в «Поисках». Мне кажется, что наибольшее влияние на меня оказали не английские, а русские романисты. По-разному я многому учился у Толстого, Тургенева, немного у Достоевского и даже у такого менее крупного русского писателя, как Лесков.
Вопрос. И все же вы пишете в сугубо английской традиции. Возможно, кое-что было вами воспринято извне без сознательного стремления к этому?
Ответ. Да, это вполне вероятно. Видите ли, по образованию я физик, и, хотя я всегда много читал, в начале своего творческого пути мои познания в английской литературе были незначительны. Только в сорок лет я по-настоящему прочел Диккенса, да, пожалуй, и вообще всех первостепенных английских писателей XIX столетия. Читая мои книги, нетрудно заметить, как я отзывался на различного рода воздействия. Но ни о каком сознательном следовании кому-либо из моих английских предшественников говорить не приходится.
Вопрос. Ваши книги, по-моему, являются не только выдающимися, но и чрезвычайно глубоко осознанными достижениями искусства. Кажется, что вы не только руководствовались весьма определенными идеями при отборе материала, но и добивались чего-то весьма определенного в области романа как жанра. Каковы ваши воззрения на технику художественного письма?
Ответ. Мне случалось высказывать их довольно часто, как вы, вероятно, знаете. Я начал писать в духе сознательного — это слово выбрано вами удачно — протеста против чисто формального романа, представленного, скажем, Джойсом и Вирджинией Вулф. Мне казалось тогда, и я остаюсь при этом мнении по сию пору, что формализм такого толка несет мало смысла и не имеет будущего. Кроме того, я полагаю, что такого рода искусство не может быть серьезным, насколько я понимаю «серьезность». Как только вы изымаете человека из общественного окружения, вы тем самым не делаете его интересней, не делаете его значительней, напротив, он становится крайне обыденным. Вот почему литература формализма на протяжении 1914–1950 годов была связана не обязательной, но и не случайной зависимостью со всякого толка социальной реакцией. Для меня все это неприемлемо. Я не приемлю обыденности. Я не приемлю реакции. Я не приемлю искусства, из которого изъят интеллект. Со своей стороны я старался писать книги, в которых была бы показана личность, прежде всего личность. Я старался также обрисовать эту личность в ее общественных взаимоотношениях, старался безо всякого стыда апеллировать к разуму, ибо для нас в нем заключено самое существенное и интересное. В заключение хочу заметить, что именно такой роман имеет право на долгую жизнь и только в таком романе мы можем узнать себя и о себе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книгу виднейшего английского писателя, ученого, гуманиста Чарльза Перси Сноу составили два романа: «Пора надежд» и «Возвращения домой», вошедшие в цикл романов, принесший Сноу большую известность.Действие всех романов охватывает более половины нашего столетия – от начала 1910-х годов до конца 1960-х. Сноу своими произведениями создал значительную социально-психологическую эпопею, где в художественной форме дано осмысление своей эпохи и ее людей.
Книгу виднейшего английского писателя, ученого, гуманиста Чарльза Перси Сноу (1905–1980) составили два романа: «Пора надежд» и «Возвращения домой», вошедшие в цикл романов, принесший Сноу большую известность.Действие всех романов охватывает более половины нашего столетия — от начала 1910-х годов до конца 1960-х.Сноу своими произведениями создал значительную социально-психологическую эпопею, где в художественной форме дано осмысление своей эпохи и ее людей.
Хамфри Ли, отставной житель Белгрейвии, наносит светский визит своей старой знакомой леди Эшбрук. Она ожидает результаты своих анализов, опасаясь рака. Когда Леди Эшбрук становится все ясно, у нее десять дней, чтобы насладиться своей новой жизнью. Позже ее находят убитой...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Первая публикация: Time and Tide. London.George Orwell. Notes on the Way. 1940.Перевод с английского Алексея Зверева.Джордж Оруэлл. «1984» и эссе разных лет. Издательство «Прогресс». Москва. 1989.
Статья впервые напечатана в парижской газете «Пари-суар» 2 октября 1938 г.Публикация на русском языке: «Военные записки. 1939–1944» Издательство «Прогресс». Москва. 1986.Перевод с французского Ю. А. Гинзбург.
Перевод и комментарии Виктории Чаликовой.Джордж Оруэлл. «1984» и эссе разных лет. Москва. Издательство «Прогресс». 1989.
Перевод с английского Юрия Зараховича.Джордж Оруэлл. «1984» и эссе разных лет. Издательство «Прогресс». Москва. 1989.