Портрет уважаемого человека - [65]
Понемногу я успокоился и начал лучше понимать, о чем шла речь. Тогда я вмешался в споры и защищал свою точку зрения настойчиво и красноречиво.
Заседание окончилось, и я поспешил домой, где меня ожидали Гассер и Мелани.
— Расскажи, как все было! — попросил тесть.
Я описал, как шло обсуждение тех или иных вопросов, упомянул, что я говорил и что мне возражали. Гассер, не скрывавший своего презрения к демократии с тех пор, как в одной соседней стране так основательно с ней разделались, сказал:
— Все болтают и болтают! А что это дает? Ничего! Все же тебе есть смысл бывать там. Для предприятия это может быть полезно.
Собственно говоря, я был с ним не вполне согласен: я всегда был честным демократом. Но я знал его взгляды и в угоду ему рассказал, что Геллер (мастер с нашей фабрики, заседавший в совете) вдруг изменил свое мнение, узнав, как буду голосовать я.
— Он сделал вот так! — сказал я и повернул руку другой стороной вверх. — И сделал неглупо, ведь я пристально следил за ним.
— То-то и оно! — сказал Гассер. — Вот видишь! Глупость вся эта демократия! Никакой демократии нет. Каждому своя рубашка ближе к телу. Кто это знает и обращается с людьми соответственно, тот и будет командовать. Неважно, сидит он в совете или нет.
— Да, — согласился я. — В известном смысле ты, пожалуй, прав. Но ведь должно же все-таки быть…
— Глупости! — перебил он меня. — В нашей общине за последние десятилетия многое решалось по моему желанию, хотя я и не заседал в так называемом «совете». Раньше меня просили об этом, однако я всегда отказывался. Но ты можешь ходить туда, ты честолюбив. А я — нет! Доживи я до ста, и тогда не пошел бы!
Он не дожил до ста. Несколько месяцев спустя мы нашли его мертвым за письменным столом. Его постиг удар. Он сидел на стуле, уронив голову на стол. Правая рука была вытянута, левая повисла. Это было страшное зрелище. Но еще страшнее была Мелани, когда его увидела. С ужасающим, безумным воплем она кинулась к нему, упала перед ним на колени, целовала его руку, трясла его и кричала изо всех сил:
— Отец!.. Отец!.. Отец, ты не должен… Ты не можешь!.. Отец, вернись… Нет… Я не могу… Отец!
Медленно, очень медленно затихали ее отчаянные крики, заставившие меня содрогнуться от ужаса и застыть на месте. Они сменились слабыми горестными стонами. Мелани обнимала ноги отца. Рядом валялись ее очки. Уткнувшись головой в колени мертвого, она всхлипывала и причитала:
— Отец… Не покидай меня… Не покидай! Отец, ты слышишь?.. Не оставляй меня совсем одну… Не оставляй одну!
Наконец ко мне вернулась способность двигаться. Я подошел к ней, взял ее за руку, постарался поднять. Мне было искренне жаль Мелани в ее горе, которое должно было быть безмерным. Но как только я прикоснулся к ней, она вскинула голову, и ее подслеповатые глаза посмотрели на меня с такой дикой решимостью и таким несказанно глубоким страданием, что я отшатнулся.
— Оставь меня здесь! — прошептала она. — Ты не смеешь отнимать у меня отца!
— Пойдем, Мелани! — сказал я и еще раз попытался поднять ее. — Встань! Мы отнесем его на кровать.
Она вырвала у меня руку, и в этом жесте, как и в выражении ее лица, сквозили гадливость и отвращение.
— Ты не смеешь отнимать у меня отца, — повторила она и враждебно посмотрела на меня.
Я растерялся, мне стало страшно за ее рассудок. В каком невероятном я находился положении: мертвец и у его ног упавшая на колени полубезумная дочь. Когда я заглянул в остановившиеся глаза Мелани, мне стало жутко. Я выбежал из комнаты.
Лишь через два часа я, прихватив с собой садовника, снова отважился войти туда. Мелани все так же лежала у ног мертвого, положив голову ему на колени.
Гебейзен подошел к ней, взял ее под руки и поставил на ноги. Она не противилась.
— Мы отнесем вашего отца в его комнату, — сказал Гебейзен.
Мелани не ответила. Она не двигалась и пустыми глазами смотрела мимо меня, сквозь меня, будто меня и не было.
— Очки, Гебейзен! — шепнул я, указывая на пол, где они лежали.
Я сам не решился бы поднять их и отдать Мелани, так я ее боялся.
Потом мы бережно перенесли Гассера в его комнату и положили на кровать. Мелани не пошла за нами. Когда мы вернулись, она стояла на том же месте с очками в руках и смотрела перед собой в пустоту. Я отвел ее в комнату Гассера, и мы остановились перед кроватью, на которой лежал покойник. Мелани не шевелилась, с ее губ не слетало ни звука, но эта внезапная тишина пугала меня чуть ли не больше, чем прежнее отчаяние и горе. Величие смерти и зловещее молчание женщины, стоявшей рядом со мной, потрясли меня настолько, что я долгое время не мог ясно мыслить.
Мне вдруг показалось, что лицо мертвеца меняется, и несколько мгновений мне мерещилось, что оно ожило. Жесткие, угрюмые черты разгладились, и на них легло выражение мира и покоя.
Мало-помалу я опять овладел собой. Я тихо сказал что-то Мелани. Она не ответила, ни один мускул не дрогнул на ее лице. Глаза глядели без выражения, и не было возможности судить, слышала ли она меня. Тогда я взял ее за руку и подвел к кровати, где она сейчас же опустилась на колени.
Больше я ничем не мог ей помочь. Я вышел из комнаты, чтобы отдать распоряжения, которых требовало неожиданное событие.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В новую книгу прогрессивного швейцарского писателя Отто Штайгера вошел роман «Портрет уважаемого человека», повесть «Держите вора» и рассказы; в этих произведениях поставлены актуальные нравственные и социальные проблемы, волнующие современного швейцарского читателя.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».