Портрет предателя - [6]
Зигурд несколько секунд молча смотрел в его глаза.
— Работа у меня такая, — наконец произнес он.
5. Беседа
Мягкая ангалонская зима плавно перешла в теплую весну. На деревьях распустились цветы, птицы принялись вить гнезда, а солнце стало понемногу припекать, предвещая очередное жаркое лето.
Зигурд и Себастьян сидели на нагретых каменных ступенях внутреннего двора, а Доминика прислонилась к парапету возле них. Они отдыхали после утренней тренировки. Доминика держала блокнот и рассеяно водила карандашом по плотной бумаге.
— Зигурд, ты никогда не рассказывал нам о своей родине, — сказал Себастьян.
— Никогда, — согласился тот.
— Расскажешь?
Зигурд задумчиво поднял глаза к яркому весеннему небу.
— Я уже давно там не был. Хейдерон — красивая земля.
— Такая же красивая, как Ангалония? — поинтересовалась Доминика, тщательно вырисовывая в блокноте нос с горбинкой в том месте, где была сломана переносица.
— Еще красивее, — ответил Зигурд.
— Да ну? — она скептически подняла бровь. — И чем же?
— Представь себе, Скилик, высокие горы — такие высокие, что их вершины теряются в облаках. Их склоны покрыты хвойными лесами, в которых постоянно висит густой туман, — мечтательно произнес он.
Доминика удивленно уставилась на Зигурда, чуть не выронив карандаш из руки. Она привыкла к его немногословности, а тут вдруг такое красноречие!
— Никогда не был в горах, — признался Себастьян, расслабленно вытянув длинные ноги и шевеля ступнями в высоких сапогах.
— С вершин этих гор стекают реки и водопады, — продолжил Зигурд. — Они впадают в бесчисленные озера, а вода в них такая прозрачная, что можно разглядеть дно и рыб среди водорослей.
— Надо же, как поэтично, — фыркнула Доминика, рисуя рассеченные шрамом губы.
— Когда мы вернемся с учебы, дорогая кузина, нужно будет обязательно посетить этот чудесный край! — промолвил Себастьян.
— Да когда это будет, — пробормотала она, тонкими линиями очерчивая коротко стриженый затылок. — Нам еще целых два года учиться.
Зигурд лениво прищурился от падающих на лицо солнечных лучей.
— А куда вы едете? — поинтересовался он.
— В академию Мирсадина, — ответил Себастьян, отбрасывая со лба каштановую прядь.
— Это в Алькантаре, что ли? Неужели в Форталезе не нашлось ничего подходящего?
— Почему же? У нас есть университет…
— Но дядюшка считает, что нам будет полезно пожить немного в чужой стране, — Доминика густо заштриховывала подбородок, высунув от усердия кончик языка. На эту щетину вечно уходит столько грифеля!
— Алькантар, между прочим, считается центром мировой науки, — заметил Себастьян.
— Понятно, — сказал Зигурд.
— А после учебы мы с Доминикой поженимся, — добавил юноша.
Хейдеронец промолчал, глядя куда-то вдаль.
— А у тебя есть жена? — как бы невзначай поинтересовалась Доминика, тщательно выводя твердый подбородок и четкую линию шеи.
— Нет.
— А родители? — спросил Себастьян.
По лицу Зигурда внезапно пробежала едва заметная тень, словно туча на секунду заслонила солнце в ясный день.
Он уже почти заснул, как вдруг сквозь завывание ветра раздался стук в дверь. Мать что-то испуганно спросила. Отец что-то сердито ответил. Тяжелые сапоги загрохотали по половицам. Зазвучала чуждая речь. Возмущенный голос деда. Ругань в ответ. Происходит что-то плохое. Очень плохое.
Послышался удар. Что-то с глухим стуком упало на пол. Пронзительно закричала мать. Раздался жуткий грохот. Треск ломаемой мебели. Вскрики. Стоны. Мат… Страх парализовал его. Он сжался в комок под одеялом.
Затем все стихло. Скрипнула дверь. Они подошли к его кровати. Что-то сказали на непонятном языке. Заржали пьяным смехом. Грубые руки схватили его и потащили на улицу. Позади затрещал огонь, пахнуло дымом.
Его швырнули на землю. Кованый сапог врезался в голову, в ребра, в живот. Он не чувствовал боли. По лицу потекло что-то теплое, соленое. Кровь.
Его перевернули ничком. Мордой в грязь. Земля заскрипела на зубах. Цепкие пальцы сорвали одежду. Тяжелая туша навалилась сверху. Вонь перегара. Резкая боль. Толчки, разрывающие нутро. Тяжелое дыхание над ухом. Он не помнил, сколько их было. Постоянно терял сознание.
Наконец им надоело. Они начали его убивать. Кулаками. Сапогами. Прикладами. Перед глазами мелькали искры. С хрустом ломались кости. Он захлебывался собственной кровью.
Очнулся от холода. От ледяной тяжести, давившей на грудь. Рука мертвеца. Твердая и холодная. Он лежал на куче тел. В овраге, доверху полном трупов.
Следующее воспоминание — лес. Он полз по студеной земле. Хвойные иглы кололи ладони. Острые сучья впивались в кожу. Каждый вдох отзывался болью поломанных ребер.
Провал. Темнота.
Шорох листьев. Шаги. Чей-то голос: «Еще дышит. Живой».
В следующее мгновение лицо Зигурда стало прежним — спокойным и бесстрастным.
— Они умерли, — коротко сказал он.
— Мне жаль, — сочувственно промолвил Себастьян.
— Спасибо.
6. Желание
Два года спустя.
Стояла теплая летняя ночь, в небе светила полная луна, а воздух был напоен сладким благоуханием жасмина. Особняк, где жили студентки мирсадинской академии, окружал высокий каменный забор, в нескольких местах перемежающийся вставками из гнутых чугунных прутьев.
Тебя спросят: «Кто твой господин?», и если ты не найдешь, что ответить, то любой мужчина имеет право взять тебя себе. Проклятое общество, где женщина приравнена к скотине! Здесь будет не то что сложно спасти сестру, а неимоверно сложно просто остаться на свободе. Метки: Приключения, Гендерная интрига, Гаремы, Рейтинг за секс, Псевдоисторический сеттинг, Насилие, Изнасилование, Романтика, Ангст, Драма, Фэнтези, Hurt/Comfort. Группа ВК https://vk.com/public196499889 Альбом с визуалами https://vk.com/public196499889?z=album-196499889_273253683.
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Эта книга – увлекательное путешествие через культурные слои, предшествовавшие интернету. Перед читателем предстает масштабная картина: идеи русских космистов перемежаются с инсайтами калифорнийских хиппи, эксперименты с телепатией инициируют народную дипломатию и телемосты, а военные разработки Пентагона помогают создать единую компьютерную сеть. Это захватывающая история о том, как мечты о жизни без границ – географических, политических, телесных – привели человека в идеальный мир бесконечной коммуникации. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Представленная книга – познавательный экскурс в историю развития разных сторон отечественной науки и культуры на протяжении почти четырех столетий, связанных с деятельностью на благо России выходцев из европейских стран протестантского вероисповедания. Впервые освещен фундаментальный вклад протестантов, евангельских христиан в развитие российского общества, науки, культуры, искусства, в строительство государственных институтов, в том числе армии, в защиту интересов Отечества в ходе дипломатических переговоров и на полях сражений.
Одна из самых трагических страниц русской истории — взаимоотношения между императрицей Екатериной II и ее единственным сыном Павлом, который, вопреки желанию матери, пришел к власти после ее смерти. Но недолго ему пришлось царствовать (1796–1801), и его государственные реформы вызвали гнев и возмущение правящей элиты. Павла одни называли Русским Гамлетом, другие первым и единственным антидворянским царем, третьи — сумасшедшим маньяком. О трагической судьбе этой незаурядной личности историки в России молчали более ста лет после цареубийства.
Уильям Монтгомери Макговерн – американский исследователь, профессор Северо-Западного университета, штат Иллинойс, антрополог, журналист и путешественник – представляет свой труд по истории Центральной Азии, отмечая ее значение в развитии цивилизаций Древнего мира. Макговерн обращает внимание на важную роль, которую играла Центральная Азия в культурной истории человечества и как центр, где развивались многие традиции и виды искусства, и как посредник между всеми крупными культурными центрами Древнего мира.
Конструктор космических буровых установок для межпланетных аппаратов профессор Миловидов признается тележурналисту Бабочкину в том, что в 1970 году возвращаемый аппарат станции "Луна-16" доставил на Землю не 101 грамм лунного грунта, взятого в районе Моря Изобилия, как считается официально, а 136. Два осколка лунного ильменита были похищены при вскрытии капсулы с грунтом инженером производственного цеха Керном. Один из этих "камушков", вопреки желанию профессора, оказался у него. Миловидов считает, что жизнь его близится к закату и он решает подарить "свой" осколок журналисту.