Портрет дамы - [38]

— Но я не нарочно…

— Не огорчайся, — мягко перебил он меня, когда я попытался ответить как подобало бы Дино. — Вспомни, что женские роли на сцене всегда исполняются мальчиками и юношами. Если ты согласишься стать частью моего плана, ты будешь всего лишь играть роль, совсем как актер. В соответствующей одежде — назовем это театральным костюмом — ты сможешь обмануть даже тех, кто хорошо тебя знает. И это всего лишь на пару дней.

— То есть, это словно я буду участвовать в рождественской мистерии, и никто не подумает, что я на самом деле хочу быть девушкой? — спросила я, словно пытаясь прояснить свое положение. — И никто не будет об этом знать, кроме нас с вами?

— Да, только мы… и еще портной Луиджи, конечно, — быстро добавил Леонардо. — Придется просить его помощи, чтобы наш маскарад увенчался успехом. Но ты же знаешь, что Луиджи можно доверять. Если он дал слово молчать, то никогда не нарушит его.

Я внутренне содрогнулась, представив себе реакцию Луиджи. Конечно же, портной никому об этом не расскажет, но, без сомнения, сочтет подобную иронию судьбы весьма забавной. Так что, в случае моего согласия, я еще долго буду выслушивать его шуточки.

Приняв мое молчание за неуверенность, Леонардо продолжил увещевания.

— Ты знаешь, что я никогда не попросил бы тебя о подобном, если бы не верил в твои способности. И боюсь, что ни один из подмастерьев не обладает таким талантом и ни одному из них я не могу поручить заниматься расследованием. Конечно, как я уже сказал тебе ранее, я не буду тебя осуждать, если ты откажешься. — Он замолчал на мгновение и с улыбкой покачал головой. — К несчастью, среди подмастерьев нет девушек, которым можно было бы поручить такую задачу. Может быть, мне стоит задуматься над тем, чтобы взять в ученики одну или двоих.

Я вытаращила глаза от неожиданности. С огромными усилиями мне удалось удержаться и не рассказать ему правду тут же, немедленно. Раздираемая противоречивыми мыслями (теми же самыми, которые одолевали меня с тех пор, как я решилась на этот обман), я в нерешительности кусала губы.

Почему бы не сказать? Я уже давно показала, на что я способна, и как подмастерье, и как доверенное лицо учителя. Стоит только чистосердечно признаться во всем, и проблема, кого найти на роль горничной, будет решена. А затем я смогу вернуться к своей работе подмастерья. Леонардо пусть сам решает, должна ли я снова переодеться в мужское платье или стать первой девушкой среди его учеников.

С другой стороны, вдруг он решит, что я лишь себялюбивая обманщица? Что, если вместо того, чтобы вспомнить мою преданность ему и оценить мой ум, он наградит меня презрением? И даже если каким-то чудом он позволит мне работать в мастерской, возможно, он никогда не сможет мне доверять.

Но когда еще мне представится возможность во всем признаться?

Я глубоко вздохнула, собираясь с духом, и открыла рот, намереваясь рассказать правду. Однако вместо этого произнесла:

— Если, приняв эту роль, я могу предотвратить другое убийство, я согласен.

— Вот и отлично.

Он принялся обучать меня фразам и жестам, которые помогут мне сойти за женщину. Он также напомнил мне, чего молодая женщина не должна делать, а именно: сморкаться в рукав, пускать ветры в обществе и в целом вести себя чересчур бойко. И предупредил, что я должна принимать меры предосторожности, моясь, одеваясь и ходя по нужде, чтобы меня не разоблачили.

— Но это еще не все, — сурово сказал он. — Я знаю, что ты добропорядочный юноша, но все равно хочу тебе напомнить, что ты не должен пользоваться своим новым положением, чтобы подглядывать за другими служанками, когда они моются. Тебе надо будет уходить под каким-нибудь предлогом в это время, каково бы ни было искушение поступить иначе.

— Конечно же, я буду почтителен, — согласилась я, невольно краснея. Сколько раз мне приходилось отворачиваться от своих товарищей или выходить из комнаты, чтобы не увидеть того, что молодая незамужняя женщина не должна видеть!

Удовлетворенно кивнув, Леонардо встал из-за стола.

— Пойдем, мой мальчик, время дорого. Мы должны нанести визит господину портному и поговорить насчет твоего костюма.

— Нарядить его женщиной? Синьор Леонардо, боюсь, что вы опять не в своем уме. Или пытаетесь сыграть какую-то странную шутку.

Луиджи переводил суровый взгляд с меня на учителя и обратно. Мы были в его маленькой, но оснащенной всем необходимом мастерской, расположенной в респектабельном районе города неподалеку от замка. Именно сюда приходили все его клиенты — от следящих за модой жен преуспевающих торговцев до родственников самого герцога — за новым нарядом. Обычно здесь всегда находились один-два человека. Но Леонардо пустил в ход свой шарм и каким-то образом убедил почтенную матрону, перебирающую ткани, оставить нас наедине с портным.

Сейчас многочисленные подбородки Луиджи тряслись, казалось бы, от возмущения, хотя я подозревала, что на самом деле он едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. Смотря на него, я не могла не вспомнить слова, сказанные им несколько недель тому назад, когда он узнал обо мне правду.

«Я могу возмутиться твоей дерзостью и разоблачить тебя ради всеобщего блага», — заявил портной, когда обнаружил, что юноша, которому он должен был сшить костюм по просьбе Леонардо, на самом деле является девушкой. «Или восхититься твоей предприимчивостью и промолчать, по крайней мере в этот раз».