Портфолио мадам Смерти - [2]

Так, ну вроде все. Нет, кого-то я забыла… Ах, ну да, себя! Себя я все время забываю. Итак, в зеркале я вижу довольно милую сероглазую блондинку с аккуратными ушками и средней длины хвостом на затылке, высокую и скелетообразную. Видели когда-нибудь скелетов на подиуме? Вот, тогда вы можете себе меня вообразить. Из странностей… Да их много. Люблю мышей и всяческих рептилий. Боюсь собак и уколов, часто по их вине падаю в обмороки. Да и просто часто падаю. И не только в обмороки… Что еще? Нелюдима. Так говорит обо мне мама, на языке психологов эта болезнь звучит затейливо — «интроверт с признаками социофобии». Вам уже страшно? Тогда добавлю коронный номер — не знаю, как это выходит, но очень часто я почему-то проговариваю свои мысли вслух.

— Даже чаще, чем ты сама думаешь, — хихикнул идущий рядом Женька.

Ну вот, началось…

— Лучше бы закончилось, — вставила словцо Катя, продолжая вести меня за руку, как малое дитя.

Мы достигли входа и зашли внутрь.

— А где наша группа? — озабоченно вопросил Павел, паникуя. — Люди, мы потерялись! Помогите! Маманя! Со-ос! — Ей-богу, если б в Пашиных руках наличествовали чьи-либо трусы, он стал бы ими размахивать.

— Да не потерялись мы, — отмахнулась Любимова. — Видишь сумасшедшего металлиста с косичкой? Вот его и держись. Это наша группа. Главное — это сразу запоминать кого-нибудь неординарного в своей группе и глазами периодически его отслеживать, тогда на экскурсии потеряться станет невозможно.

Я воззрилась на подругу с глубоким уважением, а Самойлов уточнил:

— То есть как — за него держаться? За косу, что ли?

Я глянула в ту сторону. Действительно, среди нашей группы особенно выделялась эта пара, я их тоже отметила еще в гостинице, но не догадалась использовать как ориентир. Мужчина и женщина лет тридцати с копейками. У нее на голове сущий панк, половина волос выкрашена в зеленый цвет, половина — в иссиня-черный. Губы намалеваны жуткой темной помадой. А он… это вообще шедевр. Весь котелок побрит, за исключением малой области на самой макушке. Оттуда-то и вела до самой талии тоненькая темно-розовая коса. Над ней татушка, черная надпись в два ряда: «Это шнурок или хвост ослика Иа?» На щеке тату иного содержания — малинового цвета сердце (прекрасно гармонирующее с косой), проткнутое стрелой, горит на оранжевом пламени и испускает серый дым. Однако чересчур сентиментальное изображение для столь серьезного типа, у которого ко всему прочему глаза замазаны черной подводкой, а в носу огроменное кольцо, придающее ему сходство с быком. Одет тип, как и полагается, в кожаную куртку с цепями и всякими металлическими штучками, его дама придерживается того же стиля. Помимо всего прочего, парочка «пропирсинговала» себе практически все лицо и другие, подчас неожиданные, места.

— Да, Пахан, хватайся за шнурок от звонка и тя-ни что есть силы на себя! — посмеивался над другом Логинов, подходя к кассе — нужно было оплатить квитанцию на съемку. Вообще Женя частенько иронизирует над другом, однако их многолетнюю дружбу это ни разу не пошатнуло.

— Жень, он же поверит! Нельзя ему такое говорить, не предупредив о том, что собираешься поприкалываться, — попеняла ему Катька и стала вдруг обеспокоенно оглядываться по сторонам. — А где Паша?

Правда, где же он? Желая найти ответ на сей вопрос, я также начала водить туда-сюда глазами.

А Паша тем временем уже внял совету. Подкрался сзади к металлисту и попытался схватить его за косичку! Тот обернулся:

— В чем дело, уродец?! Жить надоело?!

— Я боюсь потеряться, — честно ответил Павел, — а ваша коса мне поможет!

Мужлан рассвирепел (очевидно, он шуток по поводу своей прически не любил) и уже занес кулак, чтобы отправить не развитого физически Самойлова в нокаут, но тут подоспел Жека и, размахивая бумажкой с разрешением на съемку, ринулся в атаку — спасать друга. Раньше он усиленно занимался боксом и карате, теперь просто поддерживает мускулы в рабочем состоянии на тренажерах. Так что хоть длиннокосый и был крупнее, но с Логиновым вряд ли мог тягаться на равных.

Завязалась потасовка, любительница панков закричала. Кстати, ей, скорее всего, доступ к «святому», то бишь к косе, открывается регулярно. Так чем наш Павел хуже?

— Что здесь происходит?! — подбежала к нам на ее крик гид, высокая, сутулая, скорее всего, худая (так как носит она жутко бесформенные вещи абсолютно не своего размера, которые можно дважды, такое ощущение, обмотать вокруг ее тела) женщина со светлыми волосами и в очках, зовущаяся Галиной Тимофеевной. Рядом с ней семенила ее дочь Валерия — девушка лет семнадцати-восемнадцати с черными волосами, подстриженными каре, скорее всего, крашеными.

Мужчины разошлись в стороны, а Катька кинулась объясняться с сердитой женщиной, настаивая на том, что тип первый налетел на нашего друга. Тип отрицал.

— Мне все равно, кто первый начал, — наконец изрекла она тоном, не терпящим возражений. — Главное в экскурсиях — дисциплина! Не только в экскурсиях — во всем! Нужно уметь держать свои эмоции в узде! Немедленно просите друг у друга прощения.

Но никто этого делать не хотел. Наконец, когда нам дали экскурсовода из Эрмитажа, из тех, что не привыкли ждать, ибо спрос на них постоянно превышает предложение, металлист, Женька и Павел прилюдно помирились, пожав друг другу руки, иначе Галина Тимофеевна грозилась лишить всю группу экскурсии по музею.