Порочный треугольник - [50]

— Это я от радости. Я так соскучилась!

Наверное, им обоим одинаково хотелось, чтобы этот момент длился ещё очень-очень долго, но Ева знала, что времени мало, она скрепя сердце, разомкнула объятья и отстранилась, чувствуя, как нехотя молодой человек убирает руки у неё из-за спины, а если точнее — с её талии. Он уже собрался было спросить что-то, но девушка жестом попросила его молчать и начала разговор сама:

— Саша, мне так много хочется узнать и рассказать, но времени совсем нет. Я тут с родителями, они вот уже год с лишним старательно ограждают меня от внешнего мира, — юноша удивлённо приподнял одну бровь, но не стал перебивать. — При нашей следующей встрече я обязательно расскажу тебе, почему, — успокоила его подруга, — а сейчас очень нужно, чтобы ты мне кое в чём помог. Могу я украсть твой выходной ради этого? — она с ожиданием взглянула в тёмные глаза и чуть закусила нижнюю губу от волнения.

— Конечно, — парень с решительным видом кивнул головой.

— Я прошу тебя отнести вот это, — оживленно продолжила девушка, доставая из сумки и протягивая собеседнику белый конверт, — одному человеку. Он доктор, живёт, кстати, недалеко от тебя, в восьмом доме. Ты должен отдать ему это письмо и попросить у него мои старые тетради с записями. Скажи, что только сейчас смог узнать, где он живёт. А потом, приезжай ко мне, я скажу родителям, что мы случайно встретились здесь и я тебя пригласила сегодня в гости, надеюсь, они не будут против. Только смотри, чтобы они не увидели, что ты мне привёз, пожалуйста.

— Я пока ничего не понял, — усмехнулся юноша, — но всё сделаю, как ты сказала. Ещё раз, что за доктора я ищу?

— Это мой лечащий врач. Он занимается, — Ева сконфуженно опустила глаза. — Не важно, чем он занимается, — она немного нервно улыбнулась. — Живёт он в восьмом доме на твоей улице.

— Восьмой… Восьмой, — задумчиво пробормотал Саша. — А, помню, там ещё два брата иногда бывают, наши ровесники, — он на секунду нахмурился. — Странные такие ребята, нелюдимые. Ну, надо, так надо, — снова заулыбался он, — сделаю всё как можно быстрее. А во сколько мне наведаться в гости? — он лукаво подмигнул девушке, от чего та почувствовала странное завораживающий восторг, раньше он вёл себя не так смело и раскованно, скорее всегда был стеснительным, даже чуть робким и не очень разговорчивым.

— Приходи к шести, — с воодушевлённым вздохом произнесла Ева и чтобы избавить себя от появления новых непонятных чувств, быстро обняла друга, чмокнула в чуть загорелую щеку и побежала обратно к родителям.

— Постой! — раздался растерянный голос юноши вдогонку. — А где ты сейчас живёшь?!

— Там же, где и раньше! — ответила она звонко из толпы и с нескрываемой улыбкой помчалась к родным.

Сказать, что они были удивлены, узнав о странно-неожиданной встрече Евы со старым другом, а тем более, о приглашении его в гости — ничего не сказать. Мать была в шоке, а отец старательно пытался скрыть свои эмоции, но всё же, было видно, что он изумлён. Конечно, за год с лишним, они смирились и даже очень привыкли к тому, что дочь постоянно сидит дома и ни какими путями не сообщается с внешним миром, но гораздо больше неожиданных дружеских посиделок их пугал тот факт, что другом, случайно встреченным ни где-нибудь, а в зоопарке, оказался именно Саша. Отец и мать всегда очень радовались крепкой дружбе троих школьников, но сейчас старый друг был самым большим кладезем воспоминаний, которые родители так боялись обрушить на неготовую, как им казалось, голову дочери. Они всё ещё не верили, что она вспомнила всё и остаётся такой жизнерадостной, ни о чём не спрашивает, кроме каких-то тетрадей.

Отец попытался как-то уговорить Еву отменить встречу, хотя бы до разговора с врачом, но она была непреклонна, расписывала, как сильно соскучилась по другу, даже приврала, что завтра утром тот уезжает куда-то на две недели и у него просто не будет другой возможности зайти пообщаться. В итоге, когда мать начала ссылаться на плохое самочувствие и магнитные бури, все сошлись на том, что Саша придёт на чай и потом, под каким-нибудь благовидным предлогом будет отправлен домой, до следующей встречи через две недели. Несомненно, это не было грандиозной победой, но Ева радовалась и тому малому, чего удалось добиться.

Конечно, блуждание по зоопарку не приносило уже никакой радости, девушке хотелось, чтобы время пролетело как можно скорее, чтобы уже был вечер, она волновалась страшно, хотя и утешала себя мыслью, что новый автор не будет писать часами напролёт (как делала она сама, в своё время). Что наверняка он писал ночью, потому что днём у него просто нет на это времени. Да и какой нормальный человек (кроме неё, конечно) будет в такой чудесный, солнечный выходной день калякать что-то в чужой тетради? Но всё же, нервы были на пределе, сердце колотилось всё быстрее, по мере приближения вечера, всё меньше времени девушка проводила в наигранном восторге у каждого вольера. Наконец, последние сто метров, усталое восхищение «великолепными» облезлыми капибарами и вот он — выход из проклятого зоопарка! Каких трудов Еве стоило не ринуться к воротам и не побежать к припаркованной машине, сломя голову. Она из последних душевных сил неторопливо шла рядом с довольными родителями, улыбалась и расхваливала их, так чудесно проведенный, совместный выходной. Когда наконец хлопнули поочередно дверцы машины, и тихо заурчал заведенный мотор, она почувствовала, как снова поднимается в ней то трепетное волнение — ощущение близящейся желанной встречи.