Порочнее ада - [20]

— Да, — кивнул Шейн. Сломанное запястье нестерпимо болело.

Баумгартнер продолжал:

— Насчет этих трех громил не волнуйся — их схватили. Двое из них здесь, и в ближайшие несколько дней по собственной воле разгуливать не смогут. У одного из них руку так раздуло, что мне пришлось распиливать кастет пилой, чтобы снять его. А третий — в тюрьме. Уже доказано, что они разъезжали на угнанной машине.

Помешивая гипсовый раствор, он продолжал говорить:

— Я ввел тебе снотворное, так что, по меньшей мере, до завтрашнего дня ты останешься здесь. Мы должны сделать несколько снимков твоего позвоночника, чтобы убедиться, что он не поврежден. После этого тебе придется соблюдать постельный режим хотя бы двадцать четыре часа. Уяснил, Майкл?

Он выжидательно посмотрел на Шейна, но тот промолчал.

— Ты что-то не слишком разговорчив. Хорошо, тогда я отвечу за тебя: ты не согласен, поскольку наверняка ведешь расследование, верно? В таком случае придется сделать арматуру вокруг перелома и зафиксировать её с обеих сторон.

Некоторое время он молча священнодействовал над рукой сыщика. Шейн, уже начавший дремать, больше не ощущал боли. Слова Баумгартнера проникали в его сознание словно издалека.

— Я собирался опять вделать свинчатку, но только что придумал кое-что получше. Как насчет этого медного кастета? Я распилил его пополам, и мне ничего не стоит вставить обе половинки в гипс; у тебя будет смертоносная левая рука. Пальцами ты шевелить не можешь, поэтому я покрою их гипсом и вставлю на конце крюк. И ещё скальпель. Это будет шедевр. Он войдет в анналы медицинской науки.

Он продолжал колдовать над рукой, а Шейн погрузился в сон.

Когда Шейн проснулся, было уже светло. Он попытался приподнять левую руку, чтобы посмотреть на часы. Не тут-то было: словно кто-то приковал его руку к постели тяжелыми цепями. В следующий миг его пронзила такая острая боль, что на мгновенье он потерял сознание. Придя в себя, Шейн приподнял голову и осторожно осмотрелся.

— С замечательно добрым утром, — мрачно поприветствовал его Спэрроу с соседней койки.

Шейн повернул голову. Огромный частный сыщик сидел, опираясь на спинку кровати. Его правая нога была подвешена к блоку, прицепленному к потолку. Голова утопала в бинтах. Из-под повязки виднелись только поросячьи глазки, поцарапанный нос и длинная сигара.

— Значит, говоришь, пустячная работенка? — произнес он, попыхивая сигарой. — Прелестная блондинка, которая и мухи не обидит, да?

— Получишь доплату за вредность, — проскрипел Шейн. — Расходы на лечение плюс пять сотенных. А что случилось?

— Эта твоя прелестная блондинка заманила меня в ловушку. А вышло все так. Прежде чем уйти из «Ларю», она позвонила по телефону. Дословно я разговор не перескажу, поскольку на магнитофон его не записал, но суть подслушал. — Он стряхнул пепел в вазу с цветами, стоящую на столике между кроватями. — Так вот, позвонила она некому мелкому проходимцу по имени Уайти Грабовски.

— Я с ним знаком, — сказал Шейн. — Очень славный малый.

— Угу, — с сомнением промолвил Спэрроу. — Она попросила его прихватить с собой пару головорезов и ждать её в парке напротив Вудлонского кладбища. Потом залезла в такси и колесила по городу, позволяя этим подонкам выиграть время. Когда она вылезла из машины возле парка и расплатилась с таксистом, у меня возникло предчувствие, что дело нечисто. Но ты велел мне не упускать её из вида…

— А почему ты не пустил в ход револьвер?

— Меня оглушили, прежде чем я успел его вынуть. Полицейский сказал, что меня нашли в телефонной будке, но я даже не помню, что звонил тебе, Майкл. Я даже не уверен, что помню наизусть твой номер, и уж точно не мог залезть в записную книжку и найти его. Должно быть, они сами набрали твой номер и подсказали мне, что ты на проводе. Ведь на самом-то деле они охотились за тобой.

— Кто-то упомянул имя Джейка. Тебе оно говорит о чем-нибудь?

— Джейк Фитч! Да, мир тесен. Уайти работает с ним на пару. Они не брезгуют ничем. Но, в основном, по пустякам. Мелко плавают. — Он хрипло рассмеялся. — Жаль только, что мне не пришлось увидеть воочию, как ты с ними разделался. Кстати, мне сказали, что ты не сумел проникнуть в будку, и потому опрокинул её.

— Да, Тедди, тебе не мешало бы похудеть немного.

— Без тебя знаю. Но ты сам посмотри… — Он указал на двухфунтовую коробку шоколада рядом с цветочной вазой. — Моя чокнутая подружка. Худющая, как щепка, а лопает не меньше меня.

Шейн потянулся к кнопке, чтобы вызвать медсестру, но не успел нажать её, как медсестра вошла сама — смуглая хорошенькая девушка в полупрозрачном накрахмаленном халате.

— Мне нужно позвонить, — пробурчал Шейн.

— Вот как? — она покачала головой. — Вам предписано спокойно лежать до двенадцати часов дня.

— А сейчас сколько? — спросил Шейн.

— Без двадцати двенадцать.

Шейн невольно фыркнул, сразу почувствовав себя лучше.

— Ну, хорошо, — неохотно согласилась медсестра. — Я принесу вам телефон, и вы сможете сделать один звонок. Потом мы измерим температуру, примем ванну, и я принесу вам завтрак.

Шейн ухмыльнулся. Он рассчитывал, что ещё до приема ванны окажется в гуще событий. Девушка ушла. Шейн свесил ноги с кровати, но не успел встать, как комната покачнулась, поплыла, и он вдруг очутился на кровати Спэрроу.