Порченый - [28]

Когда-нибудь Галия стала бы мастером. В этом Ринальдо не сомневался. Да, прошедшие годы сильно изменили ее. Он нашел ее в «Золотой кошке», где она практически не просыхала. Затем стало лучше. Ринальдо был вынужден признать, что этому Жукову удалось закончить начатое им самим. С тех пор как они обосновались на старой китобойне, он ни разу не видел Галию с бутылкой «Старого Дануолла».

Она занялась тем, чем всегда хотела: взялась за возрождение банды «китобоев». Но только при помощи какого-то чудака в огромной шинели и идиотской шляпе, который вешал ей лапшу на уши, рассказывая сказки о снегах Тивии.

Ага, конечно. И все же… что-то в этом было. Месть, восстановление равновесия…

Хм. Звучало странно.

Ринальдо снова повернулся и прислонился к перилам, осматривая цех и лестницу, ведущую в подвалы. Он не был внизу – насколько ему было известно, там никто не был. Учитывая состояние здания, подвалы, скорее всего, были затоплены. Вот только… именно туда Жуков и повел Галию. А это означало, что там у него что-то есть.

Теперь Ринальдо знал, где искать ответы.

В подвалах. Вниз по лестнице.

Но пока это было слишком рискованно. Он не знал наверняка, как использовались подвалы, когда бойня работала. Может, там были склады? Резервуары для ворвани? Нужно было осмотреть их и все выяснить, когда путь будет свободен.

Присев, Ринальдо снова скрылся в тени и посмотрел на лестницу. Рано или поздно Галия и Жуков должны были вернуться, а терпения Ринальдо было не занимать. Но ему хотелось узнать, что скрывается внизу. Ему хотелось узнать, что происходит и что планирует Жуков.

И на что их подписала Галия.

Галия попятилась и остановилась только тогда, когда уперлась спиной в дверь склада. Она вздохнула. К горлу подкатила тошнота.

Она замотала головой. Ей отчаянно хотелось отвернуться от того ужаса, который предстал перед ней. Но вместо этого она сглотнула и снова вздернула подбородок – эта маленькая хитрость всегда придавала ей сил, смелости и уверенности.

Сработало и на этот раз.

В свое время Галия многого насмотрелась. «Китобои» Дауда не знали пощады. Как и сама она, раз уж на то пошло. Может, годы пьянства изменили ее, сделали мягче. А может, всему виной была затхлая кладбищенская вонь, гниль и тлен, черви, жуки и какие-то скользкие твари.

– Сколько у тебя… всего, – сказала она, обводя рукой подвальную мастерскую Жукова и пытаясь не смотреть ни на что, кроме его красных очков, сиявших в желтом свете ламп с китовым жиром. – Но я до сих пор не понимаю, зачем тебе мы.

Жуков повернулся к верстаку, повозился с медными рычагами и колесиками большого устройства, которое стояло на нем, своеобразного инструмента, которому самое место было в Академии натурфилософии.

Конечно, сама Галия там ни разу не бывала, но Дауд в разговорах пару раз упоминал об Академии. В детстве Галия слышала много историй об этом странном месте, своего рода монументе страшным тайнам космоса, где эксцентричные ученые пытались разобраться в разных областях натурфилософии, совмещая современные практики с древней алхимией.

Одни говорили, будто ученые построили машины, чтобы предсказывать, когда пойдет дождь, или где под горами Серконоса залегают серебряные жилы, в то время как другие рассказывали об их попытках реанимировать мертвые ткани при помощи электричества. Галия сомневалась, что все это правда, но и не считала эти слухи ложными.

Механизм на верстаке полностью соответствовал ее представлению о машинах, создаваемых в Академии. Что же до другого… материала… лежащего вокруг…

Что ж, тут она не была уверена.

– Галия, ты и твои «китобои» очень помогли мне, – сказал Жуков. – Теперь ты увидела источник силы, которую я тебе дарую, но этого недостаточно. Я обещал тебе большее, и ты все получишь – мы все получим желаемое. Но для этого мне снова нужна будет ваша помощь.

Сглотнув, Галия кивнула – то ли спине Жукова, то ли самой себе.

– Скажи мне, что делать.

Жуков развернулся и подошел к ней. Она не испугалась – ее просто мутило, – но плотнее прижалась спиной к холодной металлической двери, замок которой больно уперся в копчик.

«Хорошо. Очень хорошо». Галия прижалась еще плотнее, боль усилилась. Она сконцентрировалась на этой боли, не давая разгуляться лишним мыслям.

– Я хочу отомстить, – сказал Жуков, глядя на Галию своими красными глазами, – и отомщу – не только правителям моей страны, верховным судьям, но и народу Тивии. Они все до одного меня предали. И они заплатят за это.

Снова повернувшись к верстаку, Жуков склонился над инструментом, слегка двигая одной рукой колесики и рычаги, которые удерживали на месте сложный набор линз. Галия не видела, что лежало под этими линзами, но смотреть ей и не хотелось.

– Я знал, что мне понадобится помощь, – продолжил Жуков. – Я знал также, что были и другие такие, как я, обладатели метки. Я слышал рассказы о человеке по имени Дауд и пытался его разыскать. Я объехал много городов, но найти его так и не смог. До меня дошли и слухи о репутации его лейтенантов – Томаса, Билли Лурк и других. У меня не получилось найти никого из них. И тут у меня появилось еще одно имя – Галия Флит. Та, что схватывала все на лету, знала Дауда и его тайны. Та, что, как говорили, заслуженно стала бы его правой рукой, если бы мир не вышел из равновесия много лет назад.