Пора выбирать - [24]

Излюбленным приёмом создателей, а точнее, единовластного «творца» т.н. фильма было переключение внимания зрителя с конкретной темы на ничего не значащую, однако яркую и запоминающуюся деталь. Чтобы вызвать у зрителя эмоциональный всплеск и этим всплеском затемнить рефлексии разума. Например, в начале фильма, где речь шла о Чечне, такой деталью была рюмка с водкой. Тронутый антиалкогольным спичем Клыкова, зритель не задавался вопросами о том, а какие решения принял новый командующий в чеченской кампании и как они повлияли на дальнейший ход событий. Фильм и не спешил об этом рассказывать. Резонно полагая, что аудитории, на которую он рассчитан, не взбредёт в голову задаваться такими вопросами.

Далее речь шла про то, что Клыков, для того, чтобы наладить ситуацию в экономике, пригласил для консультации влиятельных иностранных экспертов. И вновь внимание зрителей перетягивало на себя таинственное словосочетание «иностранные эксперты», тогда как никаких имён экспертов, или подробностей о том, какие советы они дали, что непосредственно сделал Клыков для укрепления экономики, в фильме не сообщалось. Просто «пригласил иностранных экспертов» – и сразу результат: всё наладилось (что, конечно же, явное преувеличение), президент молодец. А зритель и не задумался про это, его внимание усыплено, переведено на ничего не значащую мелочь.

В моменте с поездкой в горы такой деталью был мул. И тут у зрителя не откладывалось в голове ничего конкретного, а лишь этот мул, в которого его нарочно ткнули десять раз. И эмоциональный всплеск, вызванный устойчивым образом (мул, эксперты, рюмка), укоренялся в памяти и подменял собой критическое осмысление увиденного.

А в самом конце фильма Кукушкин допустил, нарочно или нет, фатальный прокол. Задавая традиционный вопрос президенту о том, не устал ли он столько лет править, он начал строить фразу такими словами: «Владимир Владимирович, уже пятнадцать лет вы в президентском кресле…» И Клыков никак не опроверг эту фразу. Фактически же Клыков на тот момент правил всего одиннадцать лет, потому что, так как по Конституции один и тот же человек не мог быть президентом больше двух сроков подряд, спустя восемь лет Клыков поставил себе на замену своего ближайшего помощника, Шатунова, и тот был президентом четыре года. Клыков в то время формально занимал пост премьер-министра, хотя фактически все ключевые решения принимал сам. А после Шатунова он вернулся на пост президента, уже на продлённый срок шесть лет. И эти слова про «пятнадцать лет в президентском кресле» (фильм вышел в 2015 году), по сути, подтверждали, что Шатунов четыре года был президентом только формально, и служили чистосердечным признанием в преступном сговоре, совершённым группой лиц с целью удержания власти. Захар поразился, как такое могло проскользнуть в финальный монтаж фильма. После данного фрагмента в обзоре следовала вставка с Алисой, где та убаюкивает якобы плачущего плюшевого медведя.

Для одного скетча ребятам даже понадобилась автомобильная покрышка. По сценарию, после того, как в фильме говорилось, что Клыков пригласил для восстановления экономики иностранных экспертов и на основе их советов принял правильное решение, Женя Тучин в очередной раз безуспешно вопрошал: «Какое именно решение? В чём оно состояло?»

И когда следом на экране один из рассказчиков доводил до апофеоза голословный характер фильма, фактически прямым текстом заявляя: «Дело было труба, но как только пришёл Клыков – всё сразу пошло как по маслу. Ему даже делать ничего не надо, достаточно одного его присутствия», Женя Тучин сначала изображал истерический смех, а в следующем кадре показывался на лестничной площадке с покрышкой в руке, и, проверив, хорошо ли работает зажигалка, принимался уверенно спускаться вниз по лестнице.

Захар купил в автосервисе старую покрышку за символические пятьдесят рублей, сказав, что они с друзьями снимают фильм, и шина им нужна для одной сцены. Автосервис был на другом конце города, и Захар сначала тащил покрышку пешком несколько остановок, а потом зашёл в автобус.

– Это что? – недовольно спросил водитель, посмотрев в зеркало заднего вида и не собираясь трогаться с места.

– Покрышка, – не поведя бровью, ответил Захар.

– С этим сюда нельзя. Ты видел снаружи надпись «грузовик»?

– Но мне просто далеко добираться. Можно я, пожалуйста, у вас проеду? А то на себе её тащить ужасно тяжело, – убедительно попросил Захар, и водитель сжалился и, закрыв двери, повёл автобус по дальнейшему маршруту.

Глава 8. Красное стало чёрным

Съёмки обзора подошли к финальной стадии, и Захар пригласил Алису дозаписать последние фразы. Постернак тоже должен был прийти, но у него в этот день поднялась температура, и голос в трубке звучал поникшим. Чтобы не расстраивать Захара, Витька сказал, что возможно, подтянется попозже, но по его тону Гордеев понял, что тот не в состоянии сегодня никуда ехать. Захар и Алиса остались вдвоём, совершенно непредвиденно, но приятно для Захара. Он чувствовал себя не очень уверенно в себе, и даже думал порой, что у него нет никаких шансов, но ему просто было приятно находиться в обществе этой девушки, и он ценил каждую секунду, проведённую с ней.