Пора летних каникул - [18]
Бухарест стонал, рыдал… А я думал, вспоминал, мечтал.
Счастливый день!.,
Я покрутил стрелку шкалы… Пусто в эфире. Тишина.
Новый день давно уже ломился в окно, весело подмигивал лучистым глазом. Я скинул пиджак, разделся, плюхнулся на кровать. Перед глазами поплыли разноцветные шарики, похожие на мыльные пузыри. «Хорошо! Как хорошо…»
Тишина… Тьма. Ничто.
Прошло не больше секунды, — честное слово! — только закрыл глаза, а меня уже теребят за плечо.
— Юрик!.. Юрик! Вставай… Да вставай же, тебе говорят!!.
Долго я ничего не мог сообразить. Наконец, сел, протер глаза, и тут меня словно крапивой по мозгам:
— Война!
Я спрыгнул с кровати, все еще не понимая, во сне ли все это происходит или наяву. Отец, взволнованно потирая руки, быстро ходил из угла в угол, дымил папироской и как-то странно говорил:
— Вот… дождались… Быстрей одевайся, Юрик, Гитлер-то каков, а?.. Дружок! Хорош дружок… Да одевайся же скорее, Юрик. Война с Германией! Немцы напали… Живее, Юрик.
Он так торопил меня, будто от того, насколько быстро я оденусь, зависела судьба войны.
Мама, напротив, держалась стойко. Она не металась, не причитала — стояла возле кровати и все вытирала, вытирала полотенцем давно вытертую тарелку.
Мама у меня молодец. Выдержка у нее удивительная. А папа слишком впечатлителен. Но он совсем не трус, прошел две войны, трижды ранен, раз даже в покойницкую его отнесли — навидался всего. Просто он бурно на все реагирует. И я, по-видимому, пошел в него, потому что, осознав, наконец, что случилось, заорал во все горло: «Урра-а!»-и тут же ощутил противное дрожание в правом колене, а когда как следует всмотрелся в мамино лицо, то и совсем растерялся.
Однако папа уже пришел в себя. Вновь в нем заговорил оптимист. Ероша пятерней поредевшие русые кудри, он принялся рассчитывать, как скоро мы надаем фашистам по шеям. Выходило, по его подсчетам, что через месяц-полтора Берлину каюк. Мне опять захотелось закричать «ура!», но я сдержался. В окно кто-то крикнул:
— Эй! Включите радио. Молотов говорит… Папа ринулся к приемнику…
Странный голос — уверенный и в то же время, по-моему, тревожный — ошеломил:
— «…в четыре часа утра, без предъявления каких-либо претензий к Советскому Союзу, без объявления войны германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбежке со своих самолетов Житомир, Киев, Севастополь, Каунас…»
У меня опять стало дрожать в колене, и я перестал понимать то, что слушал. Потом обнаружилось, что комната моя полна знакомых и незнакомых. Лица всех поражали: кто улыбается, а в глазах робость; у кого, напротив, в зрачках бесы скачут, а губы каменные; сосед пенсионер Ермилыч — тот ну прямо преобразился: глаза потухли, коричневое лицо изморщинилось, на лбу и шее жилы набрякли в палец толщиной.
Был здесь и осоавиахимовский товарищ в защитной гимнастерке и брюках навыпуск: Прошлое воскресенье он в парке лекцию читал на тему «Война и экономика». Сперва товарищ этот долго доказывал, что Германия исстари дружила с Россией, а если эти страны когда и воевали между собой, то виноваты во всем английские и французские интриганы и плутократы, а также недалекие русские цари и царицы, пренебрегавшие интересами трудового народа. Было даже диковато слушать его. Как-никак, фашисты там орудуют, Тельмана в застенках мучают. Однако на стороне товарища были факты. Он ссылался на газетные статьи и недавнее сообщение ТАСС, в котором совершенно категорически было сказано, что бессмысленные слухи, распускаемые английскими и другими иностранными газетами о назревании якобы войны между СССР и Германией — всего лишь неуклюжая стряпня враждебных этим странам сил.
В заключение лектор вспомнил и об основной своей теме. Вытащив блокнотик, он назвал количество снарядов, выпущенных под Верденом, и перевел их стоимость в фунты, франки и рубли. Затем сообщил количество самолетов, танков, орудий, снарядов и других военных материалов, выработанных Центральными державами и странами Антанты, и опять-таки перевел их стоимость в фунты, франки и рубли. Вышло нечто чудовищное. Тут лектор доверительным тоном, словно по секрету, добавил:
— А теперь, товарищи, прикиньте, как далеко ушла вперед современная военная техника. Увеличьте названную мною сумму военных расходов раз этак в пять, шесть, и станет очевидно: ни одна страна в мире — разумеется, я не имею в виду наше государство — не сможет воевать больше двух-трех месяцев. Экономика не позволит. Она скиснет — их эк-спло-у-ататорская экономика! Вот так вот. Ну а мы, вы сами знаете, — тут лектор улыбнулся хитро и таинственно, — мы, вам нечего объяснять, под гениальным руководством товарища Сталина привыкли взятые обязательства выполнять досрочно, по-стахановски, в сжатые сроки.
По рядам слушателей прокатился довольный шумок, вспыхнули аплодисменты. Лектор заключил:
— Словом, товарищи, чужой земли нам не пяди не нужно, но и своей вершка не отдадим Никому. Граница на замке, товарищи! Как в песне поется: «Любимый город может спать спокойно и видеть сны, и зеленеть среди весны!», товарищи!
Вновь вспыхнули аплодисменты.
От Инклера, отсканировавшего эту книгу:Олег Сидельников «Нокаут» — советский ностальгический детектив. Всё по правилам: американский шпион, стиляга, усталый полковник, энергичный капитан. Прекрасные иллюстрации в духе времени (Художники Д.Синицкий и П.Леушин.). Ну и юмор, ведь книга посвящена Ильфу и Петрову, и Бендер там присутствует. Во сне, правда.
Роман-хроника «Приговор приведен в исполнение...» посвящен первым чекистам молодой Туркреспублики, их боевому содружеству с уголовным розыском в борьбе за становление и укрепление Советской власти в условиях бешеного натиска белогвардейской контрреволюции, феодально-буржуазной реакции, иностранных интервентов, происков империалистических разведок, а также разгула уголовной преступности, сомкнувшейся с контрреволюцией.
Чекисты Узбекистана… Люди разной судьбы, разных поколений, разных национальностей, самоотверженно, не жалея сил и жизни, вступали в схватку с врагами Родины. Об их замечательных делах рассказывает этот сборник.Рассчитан на широкий круг читателей.
Документальное повествование известного писателя Олега Сидельникова воскрешает яркие страницы Великой Отечественной войны. По крупицам восстановлены этапы жизненного пути героя повествования — штурмана военно-морской авиация Хамида Газизовича Сарымсакова и его боевых товарищей — полярных летчиков, штурманов, солдат и офицеров. Необычная судьба Сарымсакова является предметом пристального и всестороннего исследования писателя. Книга посвящена 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне.
Алексей Николаевич Леонтьев родился в 1927 году в Москве. В годы войны работал в совхозе, учился в авиационном техникуме, затем в авиационном институте. В 1947 году поступил на сценарный факультет ВГИК'а. По окончании института работает сценаристом в кино, на радио и телевидении. По сценариям А. Леонтьева поставлены художественные фильмы «Бессмертная песня» (1958 г.), «Дорога уходит вдаль» (1960 г.) и «713-й просит посадку» (1962 г.). В основе повести «Белая земля» лежат подлинные события, произошедшие в Арктике во время второй мировой войны. Художник Н.
Эта повесть результат литературной обработки дневников бывших военнопленных А. А. Нуринова и Ульяновского переживших «Ад и Израиль» польских лагерей для военнопленных времен гражданской войны.
Владимир Борисович Карпов (1912–1977) — известный белорусский писатель. Его романы «Немиги кровавые берега», «За годом год», «Весенние ливни», «Сотая молодость» хорошо известны советским читателям, неоднократно издавались на родном языке, на русском и других языках народов СССР, а также в странах народной демократии. Главные темы писателя — борьба белорусских подпольщиков и партизан с гитлеровскими захватчиками и восстановление почти полностью разрушенного фашистами Минска. Белорусским подпольщикам и партизанам посвящена и последняя книга писателя «Признание в ненависти и любви». Рассказывая о судьбах партизан и подпольщиков, вместе с которыми он сражался в годы Великой Отечественной войны, автор показывает их беспримерные подвиги в борьбе за свободу и счастье народа, показывает, как мужали, духовно крепли они в годы тяжелых испытаний.
Рассказ о молодых бойцах, не участвовавших в сражениях, второй рассказ о молодом немце, находившимся в плену, третий рассказ о жителях деревни, помогавших провизией солдатам.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.