Популярна и влюблена - [3]

Джейк кладет руку мне на плечо и произносит:

– Из тебя выйдет замечательная Август.

– Август? – Я изгибаю бровь.

– Что? – отвечает он с печальной улыбкой. – Я предпочитаю быть в курсе того, что сейчас популярно.

– Ты даже не представляешь, какие эти книги замечательные! – говорит Кассандра, наматывая прядь волос на палец. – Понятия не имею, как дождаться ноября, чтобы узнать, чем все закончится!

Джейк кивает.

– Серьезно? – восклицаю я. – Вам нужно основать фан-клуб.

– Я уже состою в одном, – отвечает Кассандра. – Мы встречаемся по воскресеньям. Или по вторникам, если ломка становится особенно сильной.

Джейк смеется. Я закатываю глаза.

– Ты сошла с ума.

– Но ты любишь меня, – воркует она, прижимаясь носом к моей щеке.

– Вопреки этому.

– Эй! – она отстраняется. – Эти книги – шедевр литературы.

– Ты так же говорила про «Из рая», но в итоге книги оказались про похотливых ангелов.

– Ангелов-хранителей, – поправляет Кассандра, перекидывая волосы через плечо. – Я не виновата, что ты не ценишь выдающиеся романы.

– Выдающиеся ценю, – говорю я.

– То, что ты читала «Стеклянный зверинец» семьдесят два раза, не делает его романом. Извини. – Кассандра морщит носик.

– Да, но это все равно шедевр литературы! – огрызаюсь я.

Не то чтобы я не читаю романы – просто не так, как пьесы или сценарии. Я люблю Джейн Остин, и я перечитывала «Над пропастью во ржи» раз семь с восьмого класса, но к сценариям я все равно питаю особую слабость. Я уже прочитала все те, что когда-либо были в Powell’s, то есть очень многие. У них есть всё, от «Ребенка Розмари» до «Идеального голоса». Мне нравится сидеть там в дождливые воскресенья и смотреть, какие новые сценарии к ним поступили. Некоторые я уже помню наизусть, и перелистывание их страниц сравнимо с чувством, которое испытываешь, когда слышишь первые ноты любимой песни по радио. Той, в которой знаешь каждое слово. В детстве я вставала перед зеркалом в своей спальне и повторяла строчки по памяти. Скарлетт О’Хара, Холли Голайтли. Я представляла себя Одри Хепберн или Мэрил Стрип в фильме, который увидит весь мир.

Я до сих пор так делаю.

– Итак, какие у вас планы на вечер? – спрашивает Кассандра.

Я смотрю на часы – подарок Джейка на мой пятнадцатый день рождения. Их стрелки выглядят как руки Микки Мауса, а на циферблате изображена его мордочка. Джейк выгравировал на них: «Мышонку от кота». У нас каждый год были такие костюмы на Хеллоуин: он кот, а я – мышонок. Он гонялся за мной по улицам, когда мы ходили выпрашивать сладости. Иногда я представляю, как в будущем мы садимся рядом и наша игра принимает совсем другой смысл. Он говорит что-то вроде: «Я гонялся за тобой годами, и теперь ты наконец моя». Глупо, конечно, но это было бы неплохое начало для романтической истории.

Для протокола: мы целовались дважды, но после первого года в старшей школе это больше не повторялось. Джейк остается первым и единственным парнем (за исключением одного мальчика в летнем лагере), который когда-либо меня целовал. Но мы никогда не были вместе и не готовы пожертвовать нашей дружбой ради отношений. Размышления о том, чтобы начать встречаться с Джейком, напоминает мне задачу, у которой нет решения.

– У меня сегодня работа, – отвечаю я.

Каждое лето с седьмого класса я работаю в «Пустяках и безделушках» – бутике, где продаются разные мелочи и где, как и во всем Портленде, пахнет пачулями. От меня всегда несет ладаном, когда я прихожу домой, но в целом там очень даже ничего. Посетителей немного, но при этом неплохо платят.

– Не хочешь посмотреть какой-нибудь фильм? – Кассандра слегка подталкивает Джейка, и он убирает свою руку с моих плеч.

– Только не тот документальный фильм про буддизм, который мы видели уже три раза.

– Как скажешь. Но ведь это была твоя идея посмотреть его в третий раз.

Она подмигивает мне, хотя ее подмигивание больше похоже на моргание. Кассандра так и не научилась закрывать один глаз, а второй оставлять открытым. Это одна из тех фишек, которые я в ней люблю.

Я люблю многие ее фишки. Она не знает, как играть в «классики», и ее любимые цвета – те, которые она придумала сама: «медовая ягода», крикетно-зеленый, «клоунский нос». Мне нравится, что она может честно сказать, когда что-то застряло у меня в зубах. Она искренняя. У нас никогда не было и нет секретов.

– Весело отдохнуть, детишки, – говорю я.

Джейк отдает мне честь, Кассандра целует меня в щеку, а затем они оба направляются к выходу. Я смотрю на смятую листовку в руке, а затем запихиваю ее в карман. Я тоже выхожу на улицу и иду к «Пустякам и безделушкам». Мне не нужно запоминать детали прослушивания – я их уже запомнила. Я даже придумала, как буду отпрашиваться в субботу у своей начальницы Лори. Прослушивание начинается в три, но я уверена, что очередь соберется уже за несколько часов до начала.

Я знаю, что у меня нет шансов. Знаю, что вероятность получить роль так же велика, как и вероятность досчитать до самого большого в мире числа, но перед любым кастингом я чувствую одно и тоже. Будто во мне живет надежда. Надежда на то, что в этот раз все изменится. Что в этот раз все пройдет по-другому.