Попасть в отбор, украсть проклятье - [28]

Я сделала осторожный шаг в сторону. Он, словно мое отражение, перетек в ту же, сократив расстояние меж нами на фут.

еще один шаг. Я не разрывала зрительного контакта. Глаза в глаза.

Крик рыжего «Помогите!» ударил по нервам нам обоим. Громила дернулся — и… мой ботинок с силой ударил по той самой балансирующей на одной балке доске. Она сработала на манер качелей — и… кажется, в славной столице только что прервался род одного громилы-заговорщика. Во всяком случае, мужик как-то вмиг потерял весь интерес к бою, согнулся, заскулил, прикрывая руками свою мужскую гордость, а потом и вовсе грохнулся на доски.

Я же, памятуя, что маги, и некроманты в том числе, должны быть не лишены сострадания, решила: зачем мужику мучаться от такой боли? Ну и оглушила его первым, что попалось под руку. Подвернулся отброшенный стрелком арбалет. Хороший, кстати, такой, окованный серебром.

Только потом подняла голову и посмотрел туда, откуда орал рыжий. Правда, сейчас он уже только хрипел. Веснушчатому пареньку достался самый щуплый противник. Но бедному карателю и этого хватило: сейчас его старательно душили, насев на него сверху.

Я не успела замахнуться своей находкой, как душителя смело волной сырой силы. Метнула взгляд в сторону — Ар стоял с занесенной для аркана рукой. А рядом с ним лежали два скованных заклинанием стазиса противника: маг-ренегат и стрелок.

Последний оглушенный заговорщик был связан в тот момент, когда в себя начал приходить один из жандармов.

Спустя час я могла сделать вывод: последняя ночь моей жизни удалась на славу и прошла с размахом. Но я так вымоталась, что даже не могла погордиться собой как следует. Ренегатов уже отвезли в отделение карателей на допрос. Пострадавших и жандармских грифонов — просто увезли. Рыжика отправили в лазарет — залечивать травмы физические и душевные. И я даже не знаю, каких было больше после гонки на кровати, к которой нагой парень оказался пристегнут. В общем, если рыжик выберется из всего этого и не раскиснет, из него может получиться каратель, которому уж точно будет наплевать на смущение и свою репутацию.

— Ну что, скоро рассвет, — подходя ко мне, устало произнес ворон. — Поехали.

Я не стала задавать вопросов, куда и зачем. Но когда магомобиль остановился у дома Ара, поняла: надо было.

Развороченная стена впечатляла.

— Ты собираешься спать тут? — уточнила я, глядя на дыру в кирпичной кладке.

— Гостевая спальня не пострадала, — невозмутимо выдал Ар.

М-да… логикой некоторых можно оглушить без всякого пульсара. Но мне тоже жутко хотелось прилечь. Пусть бы даже в гроб. Главное — прилечь. Хотя бы на пару минуточек. Глаза слипались.

Краем уха услышала распоряжение ворона: «Собрать все улики и заделать дыру, к ларховой матери». Мне было на это глубоко геометрично. В смысле — параллельно, перпендикулярно, сферично, пространственно и далее по списку. Главное, чтобы меня не трогали.

Посему я, не обращая внимания на суетившихся вокруг дома карателей, подхватила свой многострадальный желтый чемодан (да-да, я не смогла с ним расстаться и выудила багром из реки) и побрела искать гостевую спальню.

Знала ли я при этом, что поутру не рассыплюсь прахом, а обнаружу под боком ворона? Ни разу!

Я вообще планировала отойти в мир иной и сделать это хотя бы как полагается приличным людям: горизонтально. Желательно — лежа в постели. Но даже этого у меня не получилось. Вместо смерти я встретила рассвет.

Глава 4

Открыла я глаза от того, что луч солнца обосновался на моем носу. И как я ни смахивала его сонной рукой, он никуда не желал проваливать, чесал сей важнейший орган каждой сплетницы. Я сонно открыла один глаз и…

У магов, с получением диплома, всегда появляется уверенность в безбедном будущем и завтрашнем дне. Но мое завтрашнее дно превзошло самые смелые ожидания. Может, это оттого, что я была еще адепткой, а не дипломированным специалистом? Мое персональное дно заключалось в практически голом мужском бедре, на котором каким-то чудом в стратегическом месте все же оказался угол одеяла. Конечность была закинута на меня. Столь же бессовестная рука покоилась на моей груди. А в районе макушки я почувствовала сопение. Самозабвенное такое, будто я была не иначе любимым плюшевым медвежонком, а не трупом сомнительной девицы.

Но, несмотря на пикантность ситуации, навряд ли ворон думал покушаться на честь девицы Тайрин Росс. Ар скорее уж предпочел бы подмять под себя постель и устроить оргию, полную сладостного сна с подушкой. Да и я была в платье, посему… сделаем вид, что этого момента в нашей совместной биографии просто не было. Вот сейчас я уползу из-под руки и ноги ворона и, так сказать, внесу правки в историю этой ночи.

Осторожно попыталась шевельнуться и тут же была сцапана, притянута к груди и … Вот зря я подумала, что мне ничего не грозит. Ворон, выспавшийся — в отличие от вчерашнего ворона, уставшего и злого, еще не открыл глаза, а уже как начал жить. И не просто жить, а еще и жаждал подарить жизнь.

Я это ощутила через платье, подал которого оказался как-то сразу быстро и высоко задран, а мужская длань под ним уже вовсю исследовала мои кружевные панталоны.