Попасть в отбор, украсть проклятье - [26]

Первое ворон осуществил быстро, со вторым возникли проблемы. Жаль, что рыжик был прикован не только на совесть (которой у заговорщиков, судя по всему, труп наплакал), а ещё на суперпрочную зачарованную стяжку. И пока Ар ее пытался разорвать, его подчиненный стенал. Нет чтобы оценить рвение начальства, которое в буквальном смысле вцепилось в ценного работника зубами, за неимением ножа и бесполезностью чар.

— А давай я ее сломаю — не выдержав созерцания мытарств этих двоих, предложила я, кивнув на руку, прикованную к столбику.

— Нет! Она мне дорога! — рыжик аж придвинулся ближе к Ару.

— Тебе настолько дорога спинка кровати, что ты предпочитаешь оставить все как есть? — уточнила я.

— Спинка? Я думал, ты про мою руку… — стушевался парень. Хотя я думала, что тому, кто сидит обнаженным на постели собственного начальства, смущение не грозит в принципе. Ан нет, ошиблась.

— Ломай, — Ар без лишних разговоров отодвинулся, уступив мне место.

Ну, что могу сказать… Дуб был крепким, столбик держался стойко. Но с третьего удара я таки доказала, что некромантка — это смесь чистой слабости и нечистой силы. И если за первую отвечала моя условно живая девичья составляющая, за вторую — мертвая.

Спустя семь минут рыжик стал обладателем двух шикарных браслетов из магических стяжек.

— А теперь, пока нас не убили, поговорим, — произнес ворон.

Ну да, когда плывешь на импровизированном плоту, который в девичестве был кроватью, самое время для задушевных разговоров, не иначе. Эту мысль я и попыталась донести да Ара.

— Тай, после того, как мы проплывем Лиловый квартал, течение принесет нас к лодочной пристани. И я готов поставить свой череп, что нас там будут ждать.

— Подмога? — с надеждой вопросил рыжий.

— Свой череп? — как истинная некромантка уточнила я. Ибо клялись обычно головой, а не ее отдельными запчастями.

— ренегаты. Сомневаюсь, что водитель не успел сообщить о провале операции. А мост Свиданий мы уже проплыли. Осталась только пристань. — Глянув на карателя, пытавшегося стыдливо прикрыться наполовину мокрым одеялом, ответил ворон. А затем он повернулся ко мне: — Череп ты видела, он у меня в сейфе стоял.

Дальнейших пояснений не требовалось. Я вспомнила отравленный бутерброд.

— Итак? — Ар вернулся к допросу рыжика.

Как оказалось, парнишку схватили у его дома несколько часов назад и оглушили. А потом притащили в дом начальства.

— Я пришел в себя перед тем, как меня затащили в дом. — Рыжий напоминал нахохлившегося воробья. — Я не видел, сколько их было. Очнулся, когда маг чертил на груди пентаграмму, а в углу уже было разрывное проклятие. Правда, перед тем, как они ушли, тот темный колдун сказал, что бы я передал тебе привет от братства Черного волка и сообщил, что… — ту он засмущался окончательно.

Зато мне стало понятно: если с заговорщиками был опытный колдун — то снять с дома охранку для него оказалось плевым делом. Потому ворон и, не заметив ничего, смело зашел в свою спальню.

— Говори как есть, — меж тем, поняв причину, по которой рыжик старательно отводит взгляд, отрезал Ар.

Каратель набрался духу:

— …сообщить, что дни гнилой крови сочтены и трон скоро займет истинный наследник.

— Гадство, — выплюнул ворон.

Я подумала, это он об оскорблении первородной крови, но оказалось, что нет.

— Сочтены… — ворон сморщился от этого слова. — Хотел бы я поверить, что эта фигура речи, но похоже они активировали украденное из имперской лаборатории экспериментальное Проклятие Мороя и не пожалели жизни одного из своих сильнейших магов, что бы им воспользоваться.

— Какое проклятье? — я посмотрела на бледное лицо Ара.

— Того, из-за которого тебя убили, — пояснил ворон и скомандовал: — Ныряем!

И не дожидаясь, пока я обдумаю приказ, схватил меня и бросил в воду. Впрочем, судя по троекратному бульку, — не одну меня.

Нырнули мы вовремя. Река перед этим как раз совершала поворот, сужалась, течение стало быстрее и вынесло нас к пристани, на которой, как и предполагал Ар, уже ждали веселые ребята. Они-то и поприветствовали нас с огоньком и задором, дав залп пульсаров в кровать.

Мой чемодан уцелел каким — то чудом. И за этим чудом ныне спрятались три головы, созерцая дрейфующие обломки ложа.

— Ну вот и все… — удовлетворенно донеслось с пристани.

— Верховный хотел, чтобы он умер последним и мучился до самого конца… — возразил ему скрипучий голос.

— По мне, чем раньше сдохнут все гнилокровные ублюдки, тем лучше. Двоих вон уже нет. Осталось четверо и император, — последнее слово он сопроводил смачным плевком.

Меж тем наш желтый партизанский чемоданчик тихонечко плыл, приближаясь к пристани.

— Все, поехали, доложим верховному о…

Договорить он не успел, сверху раздался усиленный магией окрик:

— Сдавайтесь и поднимите руки вверх! Столичная жандармерия.

Я задрала голову и увидела, как в десятке футов над землей парит патруль на грифонах.

— Только этих олухов тут не хватало, — тихо, на пределе слышимости, процедил Ар.

Я была с ним полностью согласна. Где были эти стражники, когда магомобиль гнался за нашей кроватью?

Заговорщики, видимо, были с нами солидарны в том, что городскому патрулю здесь не место. Потому сделали сразу два предупредительных в головы. Грифоньи. Хотя, кто их знает, в звериные или жандармские они целились?