Попал - [9]

Сделал бы сейчас дыхательную гимнастику, как всегда в книгах бывает, и стал бы в момент добрый, мудрый и спокойный как слон.

Владислав Андреевич припомнил, как медитируют герои в кино. Сел в позу лотоса и некоторое время шумно сопел носом, сложив руки домиком.

Вроде не много полегчало. Или самообман? Ладно, не суть.

Он повернулся в мопсу и попытался улыбнуться.

— Собака. Ты, это, не обижайся. Поди сюда, — голос его был напряженным и определенно не располагал к доверию.

Мопс на всякий случай отодвинулся еще на несколько шагов.

— Ну брось, хорош, уже обижаться, — предпринял Владислав еще одну попытку. — Я ж не со зла. Все уже прошло. Бить не буду. Честно! — он перевел дыхание — Как тебя там звать-то? Тузик? Шарик… не-не, щас так не называют… Маркиз?

Пес неуверенно покрутил головой и медленно опустился на попу.

— Так не Маркиз. А кто ты? — Слава почувствовал, что дело может выгореть. — Слушай, а давай я тебе новое имя дам, раз мы старого не знаем? А? Давая я тебя буду звать, скажем… — Опарыш! О! Смотри, как ты похож! Жирный, складчатый, а мордочка черненькая! И жрешь так же! Ну вылитый опарыш! — он старался говорить веселым приподнятым тоном — Я на таких в деревне подлещиков ловлю! Они костистые, конечно, подлещики-то, но Танька их та-ак вкусно готовит, в сметане! Ты себе не представляешь! — в желудке у него угрожающе заурчало. Мопс вскочил и снова попятился.

— Ну ладно, не Опарыш, согласен! Нет проблем! — затараторил Владислав, — Не хочешь — не надо! Давай ты будешь Пятница! Как у Дефо? Я первый, ты второй, я Робинзон, ты Пятница! Ну? Круто, а? Пятница, иди ко мне! Иди-иди-иди, маленький! Давай-давай, лапами!

Пес угрюмо посмотрел на весельчака, потоптался, потом, видимо, принял решение, и с видом ягненка идущего на заклание, опустив голову, медленно побрел к человеку.

Слава замер стараясь не дышать. Пес подошел на расстояние вытянутой руки и остановился. Голову он опустил еще ниже и не глядел на обидчика. Складчатые бока широко раздавались от частого дыхания.

Владислав медленно наклонился в сторону мопса, задержал дыхание и резким движением правой руки ловко вцепился в шлейку.

Мопс дернулся, выпучил и без того не маленькие глаза, открыл пасть, заверещал и попытался вывернуться, отчаянно скребя лапами по камням.

Слава подтянул к себе отчаянно сопротивляющееся животное и осторожно погладил по голове.

Пес замер.

Собаку было жалко. В принципе, она занималась тем же самым, что и Владислав. Просто пыталась выжить здесь и сейчас. Никакой вины за ней не было.

— Кстати! — Слава перехватил пса двумя руками под передние лапы и поднял перед собой. Животное повисло, обреченно глядя на него огромными блестящими глазами. — Та не боись! Надо кое-что уточнить, — пробормотал, щурясь, совсем не юный натуралист.

Пятница оказалась девочкой.

Глава 9. Сборы

— Ну, вот и хорошо, что ты не мужик! — рассуждал Владислав с набитым ртом — Я еще в детстве недоумевал, почему это Робинзон своего негра женским именем назвал! Как-то не хорошо получилось, человек столько времени без женского общества. Один. И тут здрасте вам! Негр-мужик у него, и с бабской кличкой! Смеялся я, а как же! Я тогда про перевод-то не думал, мне ж по молодости казалось, что все книжки сразу на русском пишутся. — Слава, наконец, прожевал очередной картофельный очисток и подмигнул Пятнице. Собака внимательно смотрела в рот жующего человека и явно жалела, что не успела вовремя опробовать и эту еду тоже. Теперь не давали.

Очистки после суток на ветру и солнце были высохшие и соленые, но при этом почему-то совершенно не напоминали чипсы. Парадокс. Зато они были в наличии, и это выгодно отличало их от любой другой еды, которой не было. Еще был лук, отмытый в морской воде от гнили. Но есть его было не в пример противней.

Слава закончил свою трапезу экономным глотком крашеной воды и поднялся.

— Всё, харэ рассиживаться. Дождя не намечается, жратва сама не приползет. Надо валить!

Пятница тут же вскочила и завиляла своим коротким бубликом.

***

К походу Слава готовился как Рэмбо к бою. С таким же серьезным лицом и нарочитой четкостью движений.

Он снял коричневые кожзамовые тапочки.

Натянул треники, комком валявшиеся на камнях. Сел в позу лотоса, подстелив под себя полу халата. И принялся доводить домашние шлепанцы до ума.

По краю каждого тапка, ножом от ножниц, он аккуратно провертел четыре дырочки. В отверстия продел разрезанную напополам веревочку от торта.

Края отверстий и концы веревочки он осторожно прижег зажигалкой, чтобы не лохматились. Надел усовершенствованные тапки на ноги. Завязал… и сразу развязал обратно, веревки неприятно впивались в ноги.

Отыскал просохший бублик носков. Раскатал. Встряхнул и натянул на ноги. Снова надел обувь. Вот теперь значительно лучше. Не "рибок", но при ходьбе по дну с ноги не слетят и не потеряются.

То, что придется много ходить вброд, он даже не сомневался.

Всё, что осталось условно съестного, Слава замотал в пакет из — под очистков, туда же подумав, сунул бритву и сигареты с зажигалкой. Плотно завязал.

Пакет сунул в карман халата, продев в "ушки" пакета пояс.

На пояс так же отправились два ножа от ножниц и флекси-поводок.