Попаданец - внук попаданца - [12]

– Ну и где мы?

О! Прадед очнулся. Оказывается, и он тут. Я хотел ответить в рифму, но сдержался. Предок мой хоть и выглядел взрослым парнем, но кто его знает, как у него с чувством юмора. Да и город Караганда мог в его времена называться совсем по-другому.

– Мы живы?

– Не сомневайся, товарищ. Живые мы… – сказал он. – Что ж я себя живого от мертвого не отличу? Да и непохоже это все на Царствие Небесное…

Он вертел головой, пытаясь что-то разглядеть.

– Знакомиться будем? – Мой невольный спутник протянул мне руку. – Кацарин Алексей Николаевич.

Я присвистнул и протянул в ответ свою.

– Кацарин Андрей Петрович.

Теперь присвистнул он. Видно слова колдуна произвели на него незабываемое впечатление.

– Что ж… Получается и впрямь родственники?

– Ничего ещё не получается, – охладил его я. – Это вполне может быть развод с его стороны…

– Что?

Я не стал вдаваться в лингвистические подробности, просто объяснил.

– Ну… Обман. Чтоб тебя к сотрудничеству склонить.

Прадед смотрел молча, не понимал. Пришлось объяснять.

– Ну, что мы родственники… Нужно же ему как-то заставить нас работать? Может быть мы просто однофамильцы?

– А это тоже… Развод?

Он махнул рукой в сторону, где продолжало клубиться молоко. Я пожал плечами.

– Давай сперва разберемся, куда нас занесло. Может быть, место все нам и объяснит.

Вообще-то он был прав.

– Молочная ферма, – иронично предположил я.

– Колхоз? – уточнил он безо всякой иронии.

– Ну, если это тебе ближе…

Пол подомной качнулся, словно где рядом произошло землетрясение. Я сунул руку в туман и в следующую секунду удивился вместе с дедушкой.

– А на ком это ты сидишь?

Своевременный вопрос.

Неудобство я ощущал уже давно, но думал, что это камень такой, неудобный, однако ошибся. Это оказался человек. Я отпрыгнул назад, ожидая от тела какой-то реакции, но оно предпочло никак не отреагировать.

– Это еще кто? – спросил я.

Присев на корточки, я всмотрелся. Сквозь молочно-белые разводы внизу угадывалась человеческая фигура. Руки, ноги, голова… Живой ли?

– Хороший вопрос, – сквозь зубы ответил дед. – Есть еще один такой же – это мы его так или он до нас тут уже в этом состоянии пребывал?

Под ногами закряхтело, и через десяток секунд из молочной пелены поднялся человек. Сухонький такой старичок. Неужели еще один родственник? Неужели тут общежитие так выглядит?

Первым делом осмотревшись и заметив нас, тот прохрипел.

– Где я?

– Ты, товарищ, прямо у меня с языка вопрос снял…

Дед смотрел на него с подозрением. Тогда новообретенный родственник поправился и посмотрел уже на меня.

– Когда я?

На это вопрос, больше похожий на хриплое карканье мы ответили почти одновременно:

– 1921-й год…

– 2019-й.

Я посмотрел на деда, тот – на меня. Подозревать друг друга в чем-то у нас причин не имелось. Неужели и впрямь все, что происходит не бред, а правда? Я на всякий случай добавил:

– От рождества Христова, надеюсь?

Дед машинально кивнул и обратился к нашей находке.

– Ты как себя чувствуешь, товарищ?

Ничего не отвечая, старичок попытался подняться на ноги. То, что ему плохо, я видел даже без микроскопа – шатало беднягу словно пьяного. Прадед подумал о том же и носом потянул. Нет, ничего похожего в воздухе не ощущалось. Пахло тут не недавним весельем, а затхлостью. В сухом, застоявшемся воздухе пахло… Пирамидами. Я отчетливо поймал ощущение египетского дива, которое посетил как-то, несколько лет назад. Запах времени, запах забытого и никому ненужного места… Тлен, пыль, прах…

Пока я витал в воспоминаниях, наш третий вроде как чуток оклемался. Во всяком случае, руками вокруг себя он же водил вполне осмысленно. Точнее шарил. Теперь он стал похож на почитателя кун-фу, работающего в стиле пьяной обезьяны- что-то забормотал, руки опять взлетели и опали. И молочная пелена вокруг нас закрутилась, закрутилась, становясь все более плотной и расползаясь по сторонам. Несколько мгновений – и мы выяснили, что за молочной пеленой скрывалась… Ну, назовем это пещерой. Нет, конечно, может быть тут так и живут и такие дома строят, но уж больно грубо все. Стены – простой, неотесанный камень. Потолок весь в какой-то плесени… Оттуда, вниз опускались не то корни, не то веревки. У меня мгновенно возникло видение медвежьей берлоги и сосны над ней.

Неожиданно эти корни налились светом и полутьма, занявшая место молочного света, рассеялась. Опаньки… А выхода-то тут нет. Стена кругом. Сплошная стена. Только одном месте она оказалась… Белой, но не прежнего молочного цвета, а, пожалуй, цвета чего-то более плотного. Кефир, сметана или хорошо отмытое куриное яйцо. И за той белизной чувствовалась твердость.

– Выход видишь? – просил я у деда. Тот, прекратив крутить головой, удовлетворяя любопытство, занялся делом.

– Наверное, вон там, – он кивнул в сторону ослепительно белого пятна. Потом взгляд его опустился.

– Что с этим будем делать?

Жизнь вокруг нас не прекратилась – наш новый друг все копошился на полу, торопливо пытаясь что-то оттуда достать. Каменная крошка так и летела. Видел я по ТВ как трудится сорная курица, так вот очень похоже.

– Помоги, – проскрипел он. Но я не стал спешить. Кто его знает, что он там зарыл. У меня знакомый так вот на даче АКМ прятал…