Понимать риски. Как выбирать правильный курс - [3]
Но что стояло за цифрой, говорящей об увеличении риска на 100 %? Насколько действительно это было серьезно? Исследования, на которых основывалось это предостережение, показали, что примерно у 1 из каждых семи тысяч женщин, принимавших таблетки второго поколения, диагностировали тромбоз, и их количество увеличилось до 2 среди женщин, принимавших таблетки третьего поколения.
То есть увеличение абсолютного риска составило всего один случай на семь тысяч, в то время как относительный риск действительно вырос на 100 %. Как мы видим, в отличие от абсолютных рисков относительные риски выглядят пугающе высокими и могут вызвать большой переполох. Если бы комитет и массмедиа сообщили цифры абсолютных рисков, то немногие женщины впали бы в панику и перестали принимать таблетки. Но, похоже, об этом никто даже не подумал.
Один этот страх стал причиной 13 тыс. (!) дополнительных абортов, сделанных в следующем году в Англии и Уэльсе. Но его эффект проявлялся значительно дольше, чем один год. До возникновения паники число абортов в стране устойчиво снижалось, но затем эта тенденция сменилась на противоположную, и число абортов стало расти. Вера женщин в оральные контрацептивы была подорвана, и продажи противозачаточных таблеток резко сократились. Не все нежелательные беременности прерывались искусственно, и на каждый аборт приходилось одно незапланированное рождение ребенка. Увеличение количества абортов и рождений детей было особенно заметно среди девушек до 16 лет, именно в этой группе было отмечено дополнительно 800 случаев зачатия.
Интересно, что беременности и аборты ассоциируются с риском тромбоза, превышающим риск от приема таблеток третьего поколения. Страх перед противозачаточными таблетками причинял вред женщинам, наносил ущерб Национальной системе здравоохранения и даже вызвал снижение курсов акций компаний фармацевтической промышленности. В результате затраты Национальной системы здравоохранения на проведение абортов увеличились на 4–6 млн фунтов. Среди немногих, оказавшихся в выигрыше, были журналисты, которые вынесли эту историю на первые страницы газет.
К нежелательным беременностям и абортам нельзя относиться легкомысленно. Одна женщина рассказала мне такую историю:
К тому моменту, когда я узнала, что беременна, мы с моим партнером прожили вместе уже два года. Его первая реакция была такой: «Возвращайся, когда избавишься от этого». Я рассталась с ним и попыталась найти решение сама. Прежде всего я пыталась оценить перспективу продолжения учебы в колледже. Я боролась за построение будущего для нас двоих, но поняла, что его больше нет. Я совершенно не хотела стать зависимой от государства или, что еще хуже, от мужчины. Поэтому в последнюю минуту я решилась на аборт. Прошло два дня, и у меня происходит один нервный срыв за другим. Мой разум говорит, что это решение было наилучшим, но мое сердце разрывается на части.
Традиционное опасение последствий приема противозачаточных таблеток сохраняется и по сей день, и всегда благодаря одному и тому же трюку. Решение данной проблемы заключается не в улучшении качества таблеток или технологии абортов, а в привитии понимания степени риска молодым мужчинам и женщинам. Было бы не так трудно объяснить подросткам простое различие между относительным риском (100 %) и абсолютным риском (1 случай на 7 тыс.). В конце концов, средние показатели точных подач за игру и другая спортивная статистика хорошо известны многим, как молодым, так и старым. Однако в настоящее время журналисты преуспели в создании страхов с помощью БОЛЬШИХ чисел, от которых публика год за годом предсказуемо впадает в панику.
И вновь напоминаю простое правило:
Всегда спрашивайте: насколько возрастает абсолютный риск?
Но не только журналисты играют на наших эмоциях с помощью цифр. Ведущие медицинские журналы, медицинские брошюры и интернет также предоставляют публике информацию в терминах относительных изменений, потому что чем больше цифры, тем сильнее привлекают внимание заголовки. В 2009 г. престижный British Medical Journal опубликовал две статьи, в которых рассматривалась связь оральных контрацептивов и тромбоза. В одной из них разъяснялся смысл абсолютных показателей, в другой же снова внимание было обращено на относительные риски, и сообщалось, что «оральные контрацептивы повышали риск венозного тромбоза в пять раз»{7}. Разумеется, возрастание риска «в пять раз» позволяло сделать заголовки более эффектными, и некоторые газеты, такие как, например, London Evening Standard, даже не удосужились привести абсолютные значения. Как правило, даже несмотря на то, что мы имеем высокотехнологичную медицину, понятная пациентам и врачам информация – явление исключительно редкое.
Предоставление объективной информации должно стать моральной обязанностью каждого редактора и стоять на повестке дня работы каждого комитета по этике и каждого департамента здравоохранения. Но в действительности все обстоит иначе. После выхода в свет моей книги «Рассчитанные риски» («Calculated Risks»), в которой объясняется, как помочь населению и врачам правильно понимать цифры, приводимые в отчетах, невролог Майк Гаццанига, который в то время был деканом одного из факультетов Дартмутского колледжа, нанес мне визит. Возмущенный тем, что многих людей одурачивают, прибегая к использованию значений относительных рисков и иных подобных данных, он пообещал предоставить экземпляр моей книги Совету по биоэтике
