Пони Педро - [24]

Наевшись, Мук «благодарил» Педро тем, что оставлял в его корме козьи орешки. Корм оказывался испорченным. Если бы мы вовремя не уняли озорника, Педро умер бы с голоду.

Как многие карлики, прожорливый Мук был очень хитер. Когда его хотели поймать и привязать, он прятался у Педро под брюхом. Там была его крепость.

«Ну-ка, попробуй, подойди! Мой большой брат задаст тебе!»

Педро и Стелла стояли рядом, разделенные стеной. Они не видели, но чувствовали друг друга. Носы лошадей видят сквозь стены. Нечего и говорить, они охотно бы поздоровались и потерлись носами, но между ними была глиняная стенка. Иногда Педро яростно обрушивался на эту стену-разлучницу, а иногда Стелла скребла глину передними копытами. И вот в один прекрасный день в стене образовалась дырка, однако слишком маленькая для приветствия. Находясь в стойле Стеллы, я иной раз пугался громкого фырканья: это Педро обдавал меня своим жарким дыханием через дыру в стене.

И вот как-то майским утром я чуть было не поверил в существование духов. Я стоял возле Стеллы и при помощи пропитанной керосином рукавицы отучивал ее кусаться, как вдруг к моим ногам покатился камешек. Из дыры в глиняной стенке на меня глядел черт. Перепачканная глиной голова с бородой и рогами. Но затем раздалось пение серебряных струн — довольное козлиное блеяние. Это был не черт, а карлик Мук. Тут козлиная голова исчезла, и вместо нее в дыре показалась мягкая морда Педро, его нос с раздувающимися ноздрями. Стелла радостно заржала, нагнулась и поздоровалась с Педро, потершись носом о его нос.

Это было в мае, а потому вы простите меня, если я на минуту поверил, что у животных есть чувство благодарности. Не иначе как карликовый козлик, подумал я, в благодарность за украденный у Педро овес проделал лошадкам дыру для приветствий.

Мой майский сон развеялся на следующий же день. Дыра за это время увеличилась. Подогнув колени, малыш козлик пробрался через нее. В стойле Стеллы находится мешок с зерном. На нем-то и стоял Мук, толстенький, как бочонок. Ах ты, толстопузый рогатый амур! Мук быстро-быстро шевелил губами, уплетая золотисто-желтый овес.

— Я тебе покажу, проказник!

Рогатый амур заиграл на своих серебряных струнах. Но разжалобить меня было невозможно. Я замазал дыру цементом, замуровав в ней свой майский сон о великой дружбе животных.

ЛОШАДКИ ЕЩЕ МЕНЬШЕ

Вот и ласточки прилетели, а с ними и иволга. Они покидают теплые края лишь тогда, когда весна у нас в самом разгаре. Робкая иволга прячется в молодой листве. Перышки у нее желтые и оранжевые. Ни дать ни взять апельсин на сосне! Кто ни увидит иволгу, каждому хочется ее поймать. Поэтому, наверное, она и прячется от всех. Слушай ее пение, и хватит с тебя!

Пора, наконец, сказать вам по секрету, что в течение года к нам прибыли три шетландские лошадки. Шетландские пони — самые маленькие лошади в мире. У нас их можно увидеть, пожалуй, только в зоопарке да в цирке. Зато в других странах хорошо знают, какие выносливые работяги эти крохотные «шети». Они самые неприхотливые из всех лошадей, питаются мхом и камышом; самая тощая трава для них уже корм. Ростом шетландские пони настолько же меньше нашего Педро, насколько Педро меньше соседской кобылы. И все же со своими шетландскими лошадками Акселем, Сильвой и Мэри я хочу пойти в наступление против огромных крестьянских лошадей.

— Ты что, не будешь больше писать?

— Нет, почему же? Но надо самому потереться в сутолоке жизни, иначе все, что я ни напишу, будет пресно, как искусственный лимонад.

На полях работают тракторы. Они пашут глубоко и хорошо. Они очень мощные, но портят полевые межи. Что ж, прикажете восстанавливать межи лопатой, убивая на это уйму времени? Межи пропахивают и выравнивают с помощью лошадей. Но большие крестьянские лошади изводят за год центнеры овса. Что же делать? Надо обзаводиться маленькими лошадками — они и проворны и прокормить их недорого.

— Куда это годится — запрягать в повозку недоростка, — сказали крестьяне.

— А куда годится, что в городских магазинах не достанешь овсяных хлопьев, — сказал я.

— Кто ж в этом виноват?

— Ваши лошади, разжиревшие на овсе.

Председатель кооператива сидел в моей комнате у печки. Он один из самых передовых крестьян на деревне.

— Ну разве это не так, если подумать хорошенько? — сказал я.

Его мозги не заплыли жиром самодовольства. Наклонив голову, он тихонечко насвистывал: «Весной ты на заре вставай…» Он думал. Через минуту-другую он сказал:

— Вот если б твои карлики могли и луга косить!

У нашего кооператива, как и у многих крестьян в округе, луга болотистые. Эти луга надо косить вручную, как во времена Адама. Тракторы увязают в торфе, а большие лошади проваливаются в болото по колено.

— Если устроить подходящую косилку, наши малыши будут и луга косить!

Председатель вспомнил о шести кооперативных лошадях. Каждая пожирает за год около тридцати шести центнеров овса. Умножим на шесть, получится более двухсот центнеров в год. Шестерым пони хватило бы и двадцати. Экономь, где можешь!

— …«И солнце красное встречай», — продолжал насвистывать председатель. Наконец он сказал: — Что ж, надо попробовать!