Понары: Дневник Саковича и остальное - [14]

Шрифт
Интервал

Чесника ( Cześnik ) бежит еврей молодой, крепкого сложения,

за ним офицер полиции, звенит выстрел, еврей начинает хромать

литовец его догоняет у ограды, тот уже лежа на земле, умоляюще

поднимает руку, литовец что то говорит, тот кивает головой и из

за пазухи вынимает какой то черный мешочек. Литовец берет,

осматривает, прячет в кармане, ещё что то спрашивает, еврей

отрицательно трясет головой, литовец стреляет почти в упор.

Еврей падает. Около убитого лежит ученический билет с фото,

выданный Джуделу(Judelio) Шапиро, сын Вениамина средней школой

Швенчиониса, ученику 3 класса, дата выдачи 1941.III.18.

В то время, около 20 людей сбегают, насколько дальше бежит

мужчина с ребенком на руках, 30-35 лет, с женой и двумя

малолетними девочками; звук выстрела, отец падает, женщина

хватает мужа, что то кричит, забывает о необходимости бежать,

дети стоят возле неё, прибегают два литовца - все убиты.

Какие-то два еврея бежат прямо в лес за ними прозвучали выстрелы;

падают, лежат, но утром их уже нет, по-видимому, притворились

мертвыми, и встал, и ночью убежали. В том месте, где они лежали

у дома Кондратовича осталась лужа крови и рабочий документ Вульфа

Лишанского из гетто Швенчионяй.

Далее, в кустах, лежит паспорт Бориса Шапиро (По-видимому брата?)

Паспорт №. 504494.

На барьере, возле дома падает молодой еврей подбежал

литовец и размахнувшись ударил по голове прикладом.

Разбил череп. на следующий день в этом месте, видели большую часть

мозга. Вместе с Гене Чесюлите (Ciesiulyte) закопали мозги и нашли

паспорт Гирша Берковского.

В то же время, около самого дома литовец поймали еще одого выстрелил

тот упал, дрожа в предсмертной конвульсии, потом стало тихо.

Литовец, который остановился около него, положил карабин в сторону

и снял с убитого ботинки!

Из второго поезда был 9 партий, большинство (4 партии) были

раздеты донага.. Около 16 часов. во второй половине дня - это было

закончено.

Четырех евреев оставили, они под присмотром литовцев, собирали

одежды; затем открыли ящики и какой то белый порошок сыпали в яму.

Позже лопатами засыпали немного земли и, когда, наконец, все это

сделали сами залезли в яму и были убиты. Работали, вероятно,

больше, чем час.


Silence.

От рельс приближается 5 литовцев, они идут в лес в напротив дома,

Он обнаруживает еврея, который лежит, потому что он был ранен

в бедро.

Убили его. Через час от плотины приползает мальчик, 10-12 лет,

несчастный, не идет, а ползет. Дополз до убитого Шапиро, а затем к

нашему двору. Валерианки, воды [сказал]: Мама с сестрой сказала

мне у ямы: «Сынок, уходи!», И я ушел. Я повредил ногу. Хлеб;

от основного дороги в сторону. Он из Ашмяне.

На следующий день, с евреями [пришли] также ...

Еврейская полиция; Вторник IV.6 - прятался в яме, покрытой ветками,

тогда в мешке от картошки попал в Вильнюс. Какая-то женщина с

ребенком [ехала) из Вильнюса в Каунас. станция Вильнюс - в грузовике,

привезли в Паняряй, здесь он плачет, а затем отделяют их и взял их в

гестапо в Вильнюсе.


Весь вторник на автомобилях везут вещи, еврейские полицейские

собирают убитых, а вечером - вещи.

В Паняряй не пьют без кипячения воду, потому что попадает кровь?

Разворовывают вещи. Лучшее - немцы и литовцы, и худшее в Вильнюс

еврейской полиции.

Во вторник, немец подстрелил невесту Казюкаса. Она крала и

загружала вещи в тачку, увы...

"

Светопреставление

.



- комментарии

Многие бежали в Райстелюс. Какая то еврейка спряталась в сточной

трубе на перекрестке, но Высоцкий её выдал, другой еврей упал

с литовских рук (с моста) у Людвиново ( Liudvinavo.) погибли

Сикорский, Валентинавичене.

,

Ещё одно

"

светопреставление


“ IV.5

(Записано V.5)

Оказывается, что на мосту (стратегическая дорога) в будке

в то время был "стрелок" Кевялис из Вевиса. Его совесть отягощена

4 мя еврейскими смертями, которые в тот же день, только чудом

спаслись с базы на машине. К сожалению Кевялис ,

увидев 2 бегущих евреев (он был в будке) несмотря на холод и снежные

ямы. Он босой в нижнем белье выскочил с карабином, догнал и убил

на дороге 2 евреев, рядом с Людвиново.

Потом он запрещает приближаться сельским жителям, пока сам не

вернется; и бежит и вскоре вернулся одетый. Раздев евреев прежде,

конечно, хорошо проверив их карманы, а затем выбил молотком

(принес специально) золотые зубы. После завершения этой "работы",

он заметил из стороны Воке из имения Лентварио в Понары идущего

адвоката Сикорского, он проверил его документы и разодрал их, сказал

ему идти к кусту; когда тот прошел 3-4 шага, выстрелил ему в спину,

все это из кустов видели пастухи из Людвиново.

Затем он взял покойного Сикорского бумажник, кошелек,

и за разрешение забрать обувь убитого заставил односельчан немедленно

его закопать. Но узнали об этом убийстве, - рассказала жена убитого и

свидетели из деревни. Через десяток дней Павел Зайончковский из

Людвиново ночью ударил колом Кевялиса по голове, тот упал на землю.

Удивительно, но и это убийство не раскрыли.




В четверг, как уже упоминалось, только одну яму около нас закопали,

а другую нет, по-видимому, вторая яма по-прежнему будет необходима

в будущем.

Закапывали евреи под стражей нескольких литовцев.

"

Светопреставление

"

замечания


Еще от автора Лев Борисович Шкловский
Понары. Перевод дневника Казимира Саковича.   Панеряйский дневник, 1941-1943

Рукопись в бутылках. Как гибнущие моряки посылающие письма в бутылках, в 1943 году польский журналист Казимир Сакович - свидетель и очевидец расстрелов в Понарах (Панеряй) оставил нам послание, закопав около своего дома несколько бутылок с дневником от 11 июля 1941 до 6 октября 1943 года. Часть записей видимо утеряна, но оставшиеся представляют собой важнейший исторический документ. Рахель Марголис, обнаружила, расшифровала и опубликовала давно потерянный дневник Казимира Саковича (Kazimierz Sakowicz)


Рекомендуем почитать
Каюр 2082

Ближайшее будущее. Люди обрели бессмертие. Посредством усилителей, вживленных мозг, и сети ретрансляторов текущая конфигурация личности непрерывно фиксируется на параллельных носителях ("базах") и при умирании тела инсталлируется в новое. Процесс умирания, расставания со старым телом и возможность заглянуть в потусвет стали увлекательными приключениями. Обстоятельства смерти имеют значение. Организацией соответствующей ситуации, постановкой смерти занимается каюр. Профессия нелегальная, все события смерти расследуются демографической полицией.


Темные Холмы

Молнегорск окутан тайной. Многие ее хотят разгадать, стремясь попасть за Стену внутри города. А теперь, после очередного загадочного убийства и изоляции района, искатели приключений нахлынули с новой силой. И не все из них остались в живых, по возвращению домой. Полиция в замешательстве, ведь люди умирают дома, без следов насилия, за закрытыми дверьми и с каждым разом это все меньше похоже на случайность. Александра загадочные события также не обходят стороной, и он оказывается в самом их центре. Едва отпраздновав 16-летие он понимает, что с ним что-то не так.


Стезя. Жизненные перипетии

Герои рассказов – простые люди, которые нас окружают. Что их тревожит? Чем они озабочены? С первых страниц становится ясно, что это не герои, а, скорее, антигерои – во многом ограниченные, однобокие личности, далёкие от чеховского идеала. Сюжет центрального рассказа «Стезя» – это история о маленьком человеке. Забившись в квартиру-каморку, он, как рак-отшельник, с опаской взирает на окружающий мир. Подобно премудрому пескарю Щедрина или Обломову Гончарова, он совершенно оторван от реальности, но не лишён проницательности и пытливого дерзкого ума.


Свирель на ветру

В сборник прозы ленинградского писателя, лауреата Государственной премии РСФСР, включены новая повесть «Свирель на ветру», а также ранее издававшиеся повести «Первые проталины» и «Орлов».


После приказа

В повести ставятся острые нравственные проблемы неуставных отношений в воинских коллективах. Для массового читателя.


Водная пирамида

«Водная пирамида» — роман автобиографический, бытовой, одновременно — роман философский и исторический, открывающий широкую картину балканской жизни. Центральный герой романа, Отец — беженец, эмигрант, который ищет пристанище для себя и своей семьи. По-балкански неспешно автор расплетает перед читателем «запутанные и частенько оборванные нити судеб» в поисках выхода из «балканского лабиринта».