Помойник - [56]

Жалко, что я не увлекался зимними (и, увы, летними — тоже) видами спорта. В этом случае в коридоре, безусловно, были бы, несмотря на приход весны, либо лыжи с палками, либо клюшка с коньками, либо сани со шлемом. Но лучше всего подошли бы коньки. Но не для фигуристов, а для конькобежцев. У тех коньков лезвия были более подходящей формы. Врезал бы тогда ему одним промеж глаз. Не зарадовался бы! Даже Помойнику не понравится гулять с коньком, торчащим из переносицы — кепку и ту не наденешь. Водолазный скафандр — тем более. Натурально, это бы его не остановило. Однако добрая память о людях наверняка бы сохранилась надолго.

Но вот запах, исходящий от Помойника, резко усилился и он, издав скрежещущий гортанный звук, неторопливо, вразвалочку, двинулся ко мне. Я, подобравшись, приготовился выбросить навстречу ему кулак, со сжатыми в нем ключами от входной двери. Прямо в две сопящие дырочки над его дико оскаленной пастью. Все так же неспешно Помойник потянул ко мне свою лапу с длинными загнутыми когтями. Еще короткое мгновение и она сомкнется на моей шее…

Громко вскрикнув, я вздрогнул и проснулся. Весь мой лоб покрывал ледяной пот, отчаянно, рывками, колотилось сердце, подушка на постели сбилась, простыня сдернулась. Одеяло наполовину сползло на пол, как после бурной любовной сцены с Татьяной. В правом кулаке я сжимал врезавшиеся в кожу дверные ключи — мой слабый ответ гниде, Помойнику.

Но, слава Богу, это был только сон, подумал я, и тут же в том усомнился.

В квартире по-прежнему чувствовалось постороннее присутствие: ее наполнял тошнотворный гнилостный запах, и сильно сквозило из распахнутого окна, а с улицы, как и во сне, доносилось собачье лаянье с подвыванием. Но в остальном же никаких явных причин для тревоги не было, и никто, вроде бы, не покушался на мою драгоценную жизнь.

Я натянул одеяло до самого подбородка, полежал ещё немного в постели, слегка успокоился и решился зажечь ночник у себя над изголовьем. Однако тусклый жёлтый свет, заливший комнату и населивший её причудливыми тенями, отнюдь не прогнал моих страхов. Скорее даже, напротив. Мне начало казаться, что Помойник прячется где-то здесь рядом и лишь выжидает удобного момента, чтоб совершить на меня коварное нападение. Что он просто играет со мной как кошка с мышкой.

Да нет же, убеждал я себя, это был всего-навсего кошмарный сон. Это была невинная шалость Морфея. К тому же подобные сны полезны для тренировки сердечной мышцы, если, конечно, не хватит кондрашка с перепуга — тогда уж эти тренировки будут ни к чему. Потом, довольно верить в разную чепуху. Никакого Помойника, как говорит продавщица Юля, в природе не существует, и существовать не может. Живём же мы ни в Гималаях и ни в Центральной Америке или, на худой конец, ни в Сибири и ни в Приморье, куда отправляются на исследования все приличные специалисты по аномальным явлениям и таинственным существам. В наших же краях их стараниями ничего неразгаданного и неразведанного не осталось! А объяснялось все тем, что накануне у меня выдался на редкость трудный и насыщенный событиями день. Вдобавок, очевидно, от удара лопатой по голове я получил сотрясение мозга. Вот и приснилась всякая белиберда. Опять же, почему-то открылось окно: комната насквозь пропиталась миазмами с городской свалки, и в ней стало холодно, что послужило вместе замечательным фоном для этого моего дурацкого сна. В общем, в настоящее время мне срочно требовался освежитель воздуха и включенный на полную мощность электрообогреватель.

Но если бы они у меня еще имелись!

Более-менее овладев собой, я, поеживаясь, поднялся с постели и затворил плотнее окно, затолкав под низ рамы куски ваты из Татьяниных запасов. (Никогда бы раньше не подумал, что обычное раскрытое окно может явиться причиной стольких человеческих страхов!) После, все еще робея — тревожно озираясь по сторонам и зажигая повсюду свет — я отправился на кухню. У меня пересохло в горле и очень хотелось пить. Сейчас я, чтоб взбодриться и утолить жажду, не отказался бы от стаканчика сухого красного вина или бутылочки холодного пива. Но, разумеется, ничего этого в доме не оказалось, и мне пришлось ограничиться сырой водой из-под крана. Благо, что вода текла исправно — значит, мой тот визит в поселковую администрацию к Пахому Максимычу не был напрасным. Коммунальщики старались.

На кухне, сидя на табуретке, возле тарахтящего холодильника, и попыхивая сигаретой, я окончательно себя убедил, что мне и впрямь просто приснился кошмарный сон. Но сразу возникал вопрос: не часто ли теперь они мне снятся? Ведь ничего хорошего в будущем это не сулило. Так недалеко и до помешательства. Нет, вероятно, я слишком серьезно воспринимал рассказы о Помойнике.

Как бы там ни было, но мне стыдно его бояться — я же не маленький зашуганный мальчик, а взрослый сильный мужчина. Стало быть, сам должен подавать личный пример в борьбе с этими глупыми суевериями.

Должен-то-должен. Но когда я вернулся в комнату и лег в свою постель, то так и не стал выключать свет и весь остаток ночи не сомкнул глаз, ненадолго задремав лишь перед самым рассветом.