Помощник - [15]

— Ну, как?

Ида опять покраснела.

Моррис приказал Фрэнку снять передник и повесить обратно на крюк.

— Надеюсь, вы не обиделись, — сказал Фрэнк, выходя из лавки.

В осенних сумерках по аллее Кони-Айленда шли рядом, не берясь за руки, Элен Бобер и Луис Карп.

Сегодня Луис остановил Элен перед винной лавкой, когда она шла домой с работы.

— Элен, не хочешь ли прокатиться в моем «меркурии»? Я так редко тебя теперь вижу. В старые добрые школьные дни ты ко мне лучше относилась.

Элен улыбнулась.

— Ах, Луис, это было так давно!

Ее снова охватило чувство сожаления, которое она так старалась в себе подавить.

— Давно или недавно, для меня ты все та же самая.

У него были широкие плечи и узкое лицо, и несмотря на то, что глаза были несколько навыкате, выглядел он импозантно. Когда-то, в школе, он смачивал волосы, чтобы они лучше лежали. Тщательно изучив однажды фотографию известного киноактера в газете «Дейли Ньюс», он сделал себе пробор. Больше он, сколько ей помнится, никогда и никак не менял свою внешность. Если Нат Перл был честолюбив, то Луис жил легко, без претензий, просто стриг купоны с отцовского богатства.

— Как бы там ни было, — предложил он, — почему бы не покататься: тряхнем стариной, вспомним нашу дружбу?

Она поколебалась с минуту, прижала палец в перчатке к щеке; но это был наигранный жест: на самом деле она чувствовала себя слишком одинокой, чтобы отказаться.

— Тряхнем стариной — где?

— Полностью к твоим услугам: выбирай.

— Кони-Айленд?

Он поднял воротник пальто.

— Брр, такая холодина, да к тому же и ветер! Ты хочешь промерзнуть насквозь?

Но видя, что она вот-вот откажется, он быстро добавил:

— Ладно, где наше не пропадало! Когда за тобой заехать?

— Позвони мне сразу после восьми, и я выйду.

— Решено! — сказал Луис. — В восемь.

И вот они шли к Морским Воротам, где кончалась аллея. Элен с завистью смотрела на палисадники больших освещенных домов, выходивших фасадами к океану. На Кони-Айленде было пустынно, только тут и там попадались ресторанчики, где подавали сэндвичи со шницелями, да стояли игорные автоматы. Зонтик розового света, который заливал это место в летние месяцы, исчез, и на небе стали выступать звездочки. На горизонте виднелись очертания большого «чертова колеса», похожего на остановившиеся часы. Они остановились у перил и стали вглядываться в черное, бурное море.

Все время, пока они ехали, а потом шли по парку, Элен думала о своей жизни, о том, как она сейчас одинока и как все было иначе в школьные годы, когда она всегда была окружена подругами и приятелями, проводила лето в оживленной компании ребят на пляже. Но теперь все ее школьные друзья переженились, повыходили замуж и постепенно перестали с ней видеться. А некоторые уже кончили колледж, и Элен им завидовала, ей было совестно, что она ничего не достигла, и самой не хотелось с ними видеться. Сначала было больно терять друзей, но потом она привыкла, и это ее больше не трогало. Теперь она почти никого из них не видела — только иногда встречалась с Бетти Перл; Бетти понимала ее, но не настолько, чтобы это имело для Элен большое значение.

Лицо Луиса раскраснелось от ветра; он чувствовал, в каком она настроении.

— Элен, что тебя угнетает? — спросил он, обняв ее за плечи.

— Трудно объяснить. Весь вечер я думала о том времени, когда мы школьниками резвились на пляже. А помнишь наши вечеринки? Наверно, мне грустно потому, что мне уже не семнадцать лет.

— Ну, и что? Чем плохо, что тебе двадцать три?

— Это уже много, Луис. Жизнь так быстро проходит. Ты знаешь, что такое молодость?

— Конечно! И я не собираюсь от нее отказываться. Я еще достаточно молод.

— У молодого уйма возможностей. С тобой могут произойти самые чудесные вещи: просыпаешься утром и чувствуешь — вот оно! Это и есть юность. А у меня этого больше нет. Теперь я думаю, что каждый новый день — такой же, какой был вчера и, что еще хуже, такой же, как будет завтра.

— Ну, ты уже говоришь как бабушка!

— Чего-то во мне нет.

— А кем ты хочешь стать — наследницей фирмы «Пиво Рейнгольд»?

— Я хочу жить лучше, интереснее, так, чтобы в жизни было что-то значительное. Чтобы у меня были возможности, надежды…

— Например?

Она схватилась за поручень — холод передавался рукам даже сквозь перчатки.

— Образование, — сказала она. — Надежда на что-то интересное. То, чего я хотела, но чего у меня никогда не было.

— И мужчина?

— И мужчина.

Он обхватил ее за талию.

— Стоять и разговаривать так холодно, детка. Может, поцелуемся?

Она легко коснулась его холодных губ и отвернула голову. Он не настаивал.

— Луис, — сказала Элен, глядя на далекий огонек, мерцавший на воде, — чего ты хочешь от жизни?

Он все не отнимал руку.

— Того, что уже есть, плюс…

— Плюс — что?

— Плюс немного больше, так, чтобы моя жена и дети тоже могли хорошо жить.

— А что, если твоей жене захочется чего-то другого, не того же, что и тебе?

— Все, что ей захочется, я охотно предоставлю.

— А если ей захочется стать лучше, расширить свой кругозор, жить более интересно? Жизнь так коротка, и все мы беспомощны перед смертью. У жизни должен быть какой-то высший смысл.

— Я не против, чтобы кто-то становился лучше, — сказал Луис. — Это личное дело каждого.