Помощник. Книга о Паланке - [148]

В Гронце он начал работать в литейной, и оказалось, что там он приобрел не только кусок хлеба, но и большую долю личной свободы.

После работы они ходили с Ергалом за покупками, вместе готовили еду, убирались и стирали, заходили и в корчму, отправлялись на рыбалку, в лес, даже в кино и на футбол. Всю неделю Речан жил в Гронце, на воскресенье ездил к матери. Так проходили дни, недели, месяцы. Жизнь у него, как говорится, текла нормальным путем, хотя он не переставал думать о Паланке и не сомневался в том, что когда-то все же вернется туда. Все время он ждал чуда, но дочь не приезжала к нему, жена не присылала письма с объяснениями и просьбой о прощении, никто из них серьезно не заболел, а если и заболел, то его об этом не известили. Он знал только то, о чем догадывался.

Однажды, когда Речан под вечер возвращался со смены, недалеко от станции узкоколейной железной дороги он увидел знакомый грузовик. Что ему — снится, что ли? Но ему не снилось, из кабины грузовика выпрыгнул знакомый, даже слишком знакомый мужчина в зеленой шляпе с кабаньей щетинкой, в высоких канадских ботинках на шнурках и в полушубке в меховым воротником. Речан после минуты ужаса хотел повернуться и быстро исчезнуть в толпе, но его бывший помощник уже махал рукой и мчался к нему.

В Паланке, оказывается, события разыгрались не так, как ожидал Волент. Эва Речанова, жена мастера, выбрала себе помощника сама, и выбрала молодого, холостого парня, которого быстро прибрала к рукам, и таким образом ловко заставила их обоих соперничать за ее расположение, так же как за первенство в мясной. Так что Волент после отъезда мастера в особняк не попал, а разделил квартиру на Торговой улице со вторым приказчиком. К тому же, сознался он, в последнее время жена мастера начала его избегать, он уже не был ее фаворитом, хоть всячески старался им быть. Он все так же остался приказчиком, но теперь он был не единственным ее любовником, ибо с горечью узнал, что у нее есть другое, более подходящее общество. Так что от его больших планов не осталось ничего.

Они просидели вместе до утра. Волент пил (Речан тихо и безучастно сидел рядом, и не пил) и все более откровенно говорил о своих планах, мечтах и надеждах. Он все еще верил, что пробьется наверх и будет с женой мастера жить в незаконном браке. И на людях они будут вести себя как супруги, так что сплетни со временем утихнут. И когда он переселится в особняк на Парковой улице, его спесь пройдет: разрастется до таких масштабов, что сама себя уничтожит. Он вслух мечтал о том, как он изменится. Все паланчане заметят это, и вахмистр Блащак, с которым он поздоровается первым, сняв в знак приветствия шляпу, и так вежливо и сердечно будет относиться ко всякому, что вскоре никто не отличит его от прочих уважаемых торговцев. Он будет сплошная услужливость, радушие и солидарность. Он станет тем, кем мечтал быть всю жизнь: мастером, хозяином большой мясной… приобретет жену, которую любит; он будет стараться изо всех сил: утром спешить в лавку, вечером, если не пойдет по делам торговли, — домой, к жене… начнет ходить с ней даже в церковь. Пристойность, нравственность, аккуратность, солидность… все это он будет исповедовать рабски, как все паланчане, ибо на новом месте они и ему принесут радость.

Потом плакал пьяными слезами. Он забыл, дурак, какие женщины, забыл, осел, о добром сердце Речана. Непонимающе разводил руками, как это он мог так потерять голову и думать, как он выразился, другим местом. Почему в момент, когда он заметил, как его манит жена мастера, он лучше не отрубил себе… Он должен был уйти, он, а не мастер, но он поддался Эве, считая, что уже достаточно стар, чтобы ему еще раз в жизни представилась возможность получить такую красивую жену вместе с хорошей лавкой. Он потерял, черт возьми, совсем потерял голову и разум. Но как бы то ни было, во всем виноват сам мастер Речан, он, Волент, должен был в конце концов присоединиться к его жене и действовать с ней заодно, иначе она выгнала бы и его, она даже с братом не посчитается, если что-то задумает, всех, кто встанет поперек дороги, отпихнет ногой. В последнее время она уже и дочь ревнует, она бы и ее выжила из дому, все время уговаривает ту выйти замуж… Разве мастер мог бы защитить его от нее? Разве заступился бы за него, если не умел заступиться за самого себя? Ведь он, мастер, во всем ей угождал. Разве это не правда? Волент с болью признавал, что никогда ему не везло так, как за спиной Речана. И в жизни, и в торговле. Он жил за ним, как за ангелом-хранителем. А она? Эва? Мать ее, она всякого хочет только использовать. Ей хочется только командовать.

Тут Волент начал повторяться. Он тосковал по Речану: тот относился к нему как отец, а он? Лишился разума, начал высоко метить, забыл, кто он и что он, перестал думать как следует о торговле и ремесле, начал делать свою политику, так как Речаниха, коза несчастная, присушила его. Она вскружила ему голову, действительно надежда овладела им, он сошел с ума. Куда делись те времена их первых совместных дней в Паланке? Без Речана, сознался Волент, он стал и торговцем похуже. Отчего все это? Лучшие торговые сделки они делали вместе, так как в торговле хорошо дополняли друг друга, думали один за другого. Он забыл это, так как потерял голову из-за бабы.