Через какое-то время котенок запыхтел, а потом застонал: ему было жарко и терло пятку. Я усадила его на поваленное дерево, стащила сапог и осмотрела ногу. Мозолей не было.
— Не ной! — строго приказала ему. — Дойдем до деревни, посмотрим на людей, сделаем выводы, проберемся в город, а там видно будет! Хочешь папу и маму увидеть?
Он покивал головой.
— Тогда терпи, герой, и твой подвиг прославят в былинах и веках!
— Да-а? — просиял маленький дарк.
— Два, три, вставай и нос подотри! Нам пора в путь! Запевай! — скомандовала я, и запела: — От улыбки хмурый день светлей, от улыбки в небе радуга зажжется….
Мальчишка слушал и улыбался. Я ему перепела все песни из наших мультиков, когда мы увидели сразу и большую деревню, и городской вал на горизонте.
— Начинаются предместья. — предупредила я Седрика. — Старайся не поднимать глаз. Иди и смотри себе под ноги. У нас сейчас первый тест-драйв. Если мы его пройдем, значит, город нам не страшен!
— А если не пройдем? — робко поинтересовался мальчишка.
— Тогда быстро побежим.
— Куда?
— В речку прятаться. И будем дальше соображать.
Мы взялись за лямки своих мешков, сгорбились и попылили по дороге, которая была и центральной деревенской улицей.
В пыли паслись, наверное, гуси, а вместе с ними и деревенские ребятишки от двух до пяти лет. Мы медленно приближались. Ребятишки подняли головы. Мы, загребая ногами и опустив глаза, едва тащились по дороге. Дети встали и начали нас окружать. Мы все также шли, ни на что не обращая внимания.
— Эй, — дотронулась до моего рукава самая смелая девочка, — ты устал?
— Да. — вырвался из моего горла хрип.
— Зайдешь к нам попить водички?
Я не успела ничего ответить, как детишки загалдели разом: — Приходите к нам, у нас черешня поспела, а у нас молоко есть, а у меня мамка хлебушка испекла!
Мы растерялись и подняли глаза на ребятню: — А почему вы нас, чужих людей, приглашаете?
— Для счастья! — закричали детишки хором.
— Ну, раз так, — мы с Седриком переглянулись, — то обязательно зайдем. Вот к тебе. — Я ткнула пальцем в ту самую смелую девочку, что заговорила с нами первой.
Ребятишки, ничуть на это не обидевшись, прицепились к нам, и повели боковой тропинкой к стоявшему чуть в сторонке домику. Девчушка гордо шла впереди. Домик окружала небольшая изгородь из жердин. “Наверное, от коз и гусей”, - подумала я, потому что обычный человек мог ее повалить просто тычком ладони. За этим заборчиком росли красные и желтые цветы, а где-то сбоку и дальше в поле, вероятно, созревали культурные съедобные растения. Девочка взбежала на низенькое крылечко, открыла дверь и закричала: — Матушка, я путников привела!
На крик вышла женщина небольшого росточка, с полностью укутанными волосами в длинный головной платок, концы которого подметали пол. На теле красовался двуцветный, до щиколоток, сарафан, нижняя рубаха с рукавами по запястья, штанишки, кружева от которых кокетливо выглядывали из-под сарафана, а на ногах что-то вроде деревянных сабо. Она приветливо нам улыбнулась и пригласила пройти в дом. “Интересно, у них не воруют?”- сама собой появилась в моей голове мысль. Женщина посадила нас за стол и налила молока в большие кружки. Потом достала с полки каравай и отрезала нам по большому ломтю. Мы поблагодарили и начали кушать. Дети, рассевшись прямо на полу, смотрели нам в рот. Один мальчишка даже сглотнул слюну. Мое женское сердце не выдержало, я отломила от своей горбушки кусочек и протянула мальцу. Он жадно вцепился и сразу начал кусать и глотать, почти не жуя. Глядя на это, я разделила остальной кусок между остальными детьми.
Поблагодарив хозяйку, я спросила: — Мы не местные, идем по дороге, куда ведут ноги, но никто не приглашал нас в дом, не кормил, когда свои дети голодные. Объясните, хозяюшка, что за странный обычай у вас в деревне?
Женщина махнула рукой: — У нас повсеместно так заведено, что пока нет в доме мужчины, дети и женщины не имеют права что-либо кушать. Мы едим только после разрешения хозяина, когда насытится он, или другой мужчина. В тех деревнях, где вы проходили, в доме наверняка они были, а из нашей деревни город каждый день мужиков на работы требует. Вот и сидим голодными, пока хозяин с работ не явится, или прохожие мужчины мимо не пройдут. Детишки их на дороге караулят, в дома заманивают. Кушать-то хочется!
Я посмотрела на Седрика, он важно кивал головой в такт словам нашей хозяйки. То-то он мне тогда про зайца распинался. Патриархат махровый, чтоб его!
— А что входит в ваши обязанности? — поинтересовалась я, пока дети уминали данный хозяйкой обед.
— Как у всех: обслужить, постирать, приготовить, огород, животные, дети… — Она с недоуменной улыбкой посмотрела на меня.
— А мужчины, на какую они работу ходят?
— У нас с этим хорошо, — женщина мечтательно улыбнулась, — конюшни и зверинец Вождя народа, самый большой рынок невольников и животных. За всеми надо убирать и вовремя кормить. Вот и нанимают. Но платят неплохо. — Она гордо улыбнулась.
— Да-да. — согласилась я, оглядев немудреную обстановку. — Скажите, а в вашем городе за вход деньги берут, или можно так пройти? Или вообще мимо уйти?
