Помоги остаться с тобой - [11]

Опасаясь, что утратит решимость, Лизетт быстро подошла к Джонатану и положила руки ему на плечи.

– Джонатан, поцелуй меня, – прошептала она. – Мне нужно понять, есть ли между нами искра, или мне предстоит быть лишь твоим заместителем на работе и сиделкой дома. Для меня это важно.

Цвет глаз Джонатана изменился с коньячного на темно‑шоколадный. И в них опять загорелся огонь, при виде которого у Лизетт перехватило дыхание, а ноги стали ватными.

– Как пожелаешь, – тихо ответил он.

Он осторожно взял ее лицо в ладони, наклонил голову и нашел ее губы.

– О… – Этот изумленный возглас вырвался у Лизетт непроизвольно. Сначала поцелуй был неуклюжим и вызывал у нее легкое смущение. Ведь Джонатан ее босс, как‑никак. А она всего лишь его помощник. До сегодняшнего дня ей бы и в голову не пришло пересечь эту линию.

Джонатан издал горловой звук… стон. Его дыхание стало прерывистым. Он притянул Лизетт к себе и с жадностью впился в ее губы. Прижавшись к нему, она животом ощутила, как его тело откликается на нее. Она понимала, что самое правильное – это отстраниться. Разорвать возникшую связь. Однако у нее не было ни малейшего желания быть мудрой.

Джонатан стянул резинку с ее хвоста и запустил руки в густую массу ее волос. Трепеща от удовольствия, она уже собралась повалить его на диван, но тут в ней проснулось доселе дремавшее чувство самосохранения. Оно напомнило ей о том, что это никакая не сказка. Что она собирается ступить на путь, который закончится катастрофой.

Лизетт с неохотой сделала шаг назад.

– Что ж, – как можно небрежнее произнесла она, – думаю, мы получили ответ на вопрос.

Джонатан хмуро уставился на нее.

– Это не предмет для шуток. Я не общался бы с другими женщинами, если бы ты стала моей женой. От тебя я ожидал бы того же.

Лизетт захотелось рассмеяться. Мысль о том, чтобы спать с другим мужчиной, будучи замужем за боссом, звучала для нее полной нелепостью. Только Джонатан неправильно истолковал бы ее реакцию, если бы она сейчас засмеялась. Поэтому она сдержалась.

– Конечно, – сказала она. – Но сначала нам надо решить, каким станет наш брак, удобным для нас обоих или невероятно сложным.

Он сложил руки на груди. На его лице отразилось типично мужское упрямство.

– Тут нечего решать. Ты знаешь, что я прав. У нас лишь один путь. Если только ты не передумала насчет помощи мне.

Лизетт вздернула подбородок.

– Не надо на меня давить. Я хочу изучить все за и против. Ты был прав, когда назвал меня решительной. Но я никогда не была импульсивной. И сейчас не собираюсь становиться таковой.

– Тогда до вечера вторника, – твердо произнес Джонатан. – Мой отец с ночевкой едет на рыбалку с отцом Джей Би. Экономка приготовит для нас еду, и мы сможем погулять по пляжу.

Лизетт кивнула:

– Ладно. Кстати, ты тоже можешь передумать. Я знаю, диагноз загнал тебя в штопор. Мало кто на твоем месте спокойно воспринял бы такую весть. Поэтому дай себе время на то, чтобы все тщательно обдумать. Я не обижусь, если ты найдешь другой выход из этой ситуации.

Только она не сказала, что, если он найдет такой выход, она уволится.

– Я уже выработал идеальный план, – сокрушенно качая головой, сказал он. – Остается только воплотить его в жизнь.

– Отлично.

Он взял свой бумажник и ключи.

– Ты утром в офисе?

Она многозначительно изогнула бровь.

– Естественно. Где я еще могу быть?

Кивнув, он пошел к двери.

– Тогда до встречи.

– Подожди! – окликнула его Лизетт, когда он уже вышел за порог.

– Что?

– Джонатан… – Она замолчала, прикидывая, как заговорить на беспокоящую ее тему.

– Ну что? – На его лице явственно читалось нетерпение. Судя по всему, он спешил уйти. И это было удивительно после того, как он с удовольствием провел в доме Лизетт столько времени.

– Ты совсем не выглядишь больным, – осторожно произнесла она, стараясь не разозлить его. – Я знаю о твоих головных болях, но ты не допускаешь, что врач мог ошибиться?

На его щеках заиграли желваки, руки непроизвольно сжались в кулаки.

– Ты не понимаешь, – ответил он. – За последние девять месяцев я побывал у полудюжины высококлассных специалистов. Я не встретил Рождество с сестрой только потому, что один из этих чертовых докторов предложил мне провести неделю в пустыне и помедитировать.

– Не обижайся, – с усмешкой сказала Лизетт, – но все это совсем не похоже на тебя.

– Я не обижаюсь. Дело в том, что никто не считал эти головные боли чем‑то серьезным, пока я снова не обратился к своему врачу здесь, в Чарльстоне. Мне стало хуже. Старший рентгенолог прочитал мои МРТ‑ и КТ‑снимки. В заключении все было написано черным по белому. И врач прямо сказал мне об этом. Я больше не могу тешить себя надеждой там, где надежды нет. Я хочу решить проблему лучшим из известных мне способов. Если тебе не нравится мое предложение, я просто найму сиделку, когда придет время.

– А судоходная компания?

– За нее придется взяться Мэйзи.

Пока болела мать, Лизетт хорошо узнала, что такое пустые надежды, но ей все равно было трудно представить, что дни Джонатана сочтены.

– Извини, – тихо проговорила она. – Я больше не буду поднимать эту тему.

– Спасибо.

– Я дам тебе свой ответ во вторник вечером, обещаю.