Помни меня - [23]

— Нет, — медленно и с некоторой горечью сказал он. — Он не живет со мной.

Лиззи держит для него комнату, независимо от того, как долго его нет или в какие

неприятности он ввязывается.

Не смотря ни на что, Джеймс был джентльменом. Когда он благополучно доставил

её в школу, в его манерах не было и унции огорчения, когда он пожелал ей приятного

вечера и обещал прислать плотника из города для сборки оставшейся части школьной

мебели.

Когда он уехал, Анника посмотрела ему вслед, желая, чтобы он был братом, чье

лицо преследовало ее, чье тело она хотела ощутить. Потом она тихо отругала себя за

собственную глупость. Анника приехала на Территорию не для того, чтобы найти себе

мужа. Это было не легкой задачей для женщины, пройти свой путь в стране, которая

удостоила её иметь часть прав мужчин. Нет, она даже не хочет мужчину, не по-

настоящему. Тем не менее, даже тогда, когда мысль пришла ей в голову, она знала, что

это неправда.

Когда она зажгла фонарь и начала раздеваться, её мысли была заняты Мерсером

Доланом. Если бы он пересек ее порог, то она боялась, что ей не хватит решимости

остановить жесткое желание, ощущаемое между ног, и не сможет удержаться перед

натиском его мужественности. Она позволила бы ему взять то, что он хотел.

Ее дыхание сбилось, Анника сидела в смятении в течение длительного времени,

слушая тайные шорохи ночи. Она хотела, чтобы каждый звук привел его. И в тот же

момент она взмолилась, чтобы этого не произошло.

Глава 7.

Раздор-Сити, штат Аризона

Наши дни

Дверь была не заперта, и она могла зайти и выйти, когда пожелает, но она все равно

постучала. Когда она отбивала нервное стаккато по двери и ждала, Мэддокс знал, почему; она видела его мотоцикл на дороге. Тем не менее, он не двигался с дивана, сидя в немой

тишине.

Когда входная дверь в дом его отца открылась, одна единственная девушка, которую

он когда-либо любил, вошла внутрь. Она не была такой же плоской, какой была в

восемнадцать лет. Она полностью превратилась в женщину. Ее черные волосы были

собраны в хвост, и она носила очки в темной оправе, которые делали её моложе.

Габи просто смотрела на него, не шокировано, не испуганно. Она ждала, чтобы он

задал тон беседе.

— Габс, — сказал он тихо, и с долгим вдохом, она закрыла глаза. Так он называл ее.

Он догадался, что никто с тех пор не называл её так.

Она сглотнула. — Привет, Мэдди.

Мэд закинул ногу на колено и усмехнулся. Он мог сыграть в эту формальность. —

Так что, черт возьми, нового, Габриэлла?

Ее глаза сузились. Её не обманул его легкий тон. Ничего из этого не было легким. —

Ты уже видел своего отца?

Улыбка Мэда спала, и он встал. — Конечно. Почему, черт возьми, ты думаешь, я

здесь?

Габи выглядела усталой. — Господи, давай уберем желчь в самом начале, мы ведь в

состоянии это сделать? Это было чертовски давно, и я рада, что ты был частью этого.

Давай просто отпустим это.

Мэддокс действительно пытался не создавать проблем. Это было трудно. Слишком

трудно. Он покачал головой и двинулся на нее. — Ты великодушна, дорогуша.

Слова, казалось, ударили ее, словно молотом. Мэддокс почувствовал небольшую

толику триумфа, когда понял, что она вспомнила, где слышала их раньше. От него…

ночью…, когда они встретились, незадолго после того, как он почти сбил её, убегая с

украденным пивом. Хассаямпа разлилась после недавно выпавшего дождя, и он пил на

берегу с несколькими сбежавшими засранцами, когда она случайно вышла перед ними из

ниоткуда.

— Hola, сеньорита, — сказал он, с восторгом, что увидел ее снова.

Она быстро отшила его. — Я не говорю по-испански, ты, гребанный ушлепок.

Он решил, что она убежит, но она этого не сделала, и Мэддокс оставил друзей,

чтобы прогуляться с ней. Медленно собирая кусочки информации о ней. Габриэла де

Кампо была из Сиэтла, и недавно умерла ее мать. Ее отец, который никогда не был

сильным человеком, отправил её в свой родной город Раздор-Сити, заканчивать среднюю

школу, в то время как сам пытался справиться со своим горем.

— Де Кампо, — медленно сказал Мэддокс. — Ты внучка Старого Хуана?

Она кивнула, раздраженно пиная речные камни. — Да. Папа из сентиментальных.

Любит говорить херню по типу «До того как здесь появилось золото и до того, как

деревушка расцвела, здесь уже были де Кампо», — она пожала плечами. — Как будто, в

этом есть какая-то чертова разница, — она нахмурилась, глядя на него. — Ты не сказал

мне, как тебя зовут.

— Мэддокс. Люди называют меня Мэд. Кличка и состояние души. Мэд

МакЛеод. (Прим. Mad — сумашедший, игра слов и имени в англ.языке)

Габриэла остановилась. — МакЛеод? — что-то вроде осознания отразилось на ее

лице, когда она более внимательно посмотрела на него. — У тебя есть брат.

— Есть, — сказал он удивленно. — Ты уже встречалась с Дженсеном?

Она кивнула. — Он вчера стоял в очереди за мной в «Баша». Он подкинул мне

пятерку, когда мне не хватило наличных. Мы разговорились. Он похож на тебя. Он

классный.

— О, — улыбнулся Мэддокс. — Ну, я нет. В смысле классности.

— Я поняла, — сказала она, фокусируясь на нем нечетким взглядом ее темных глаз.

И тогда он поцеловал ее. Мэддокс поцеловал больше девочек, чем мог сосчитать, но

никогда не было такого мгновенного чистого импульса, когда он схватил и приблизил ее к