Поминальная свеча - [27]

Шрифт
Интервал

Неслись «Ракеты», словно тройки,
По бликам вод Кубань — реки.
К Елизаветинской станице
Я мчался с тощим рюкзаком,
Чтобы на даче потрудиться
И возвратиться вновь в свой дом.
Встречал меня и пассажиров
Речной на выступе причал.
Тот дебаркадер очень живо
Всех садоводов привечал.
Затем в начале девяностых
Исчезла эта благодать.
Еще бы! Хапальщики просто
Хватали все, что можно взять.
Но не сулило много выгод
Владенье данное тогда.
Его прикончили, чтоб быдлу
Не снились блага никогда.
С тех пор лишь изредка в натуге
Песок здесь баржи волокут.
«Комет», «Ракет» давно в округе
Никто не видит зримо тут.
Не рвется песня на прогулках
В простор зеленых берегов
Под музыкальные погудки
С крылатых резвых катеров.
Елизаветину кордону
С причалом ныне — полный швах.
Зато речам нет угомону
В «демократических» властях.
Нет разворота — поворота,
Маршрут лукаво упразднен.
Так обнажился, будто рвота,
Оскальный рыночный закон.
…Я выхожу на берег голый,
Не слышу гомона людей.
Всего штришок. Но бестолково
В нем дышит суть беспутных дней.
Что скорбь о малом том причале
От добрых праведных начал,
Когда Россия потеряла
Державный главный свой причал!

ВСПОМИНАЯ КУРЛЯНДИЮ

Мне памятны курляндские бои
На линии Тукумса и Либавы,
Где смерть в нас била с неба и земли
У каждой мызы и любой канавы.
Отброшенный от Ленинграда враг
Попал здесь сам в суровую блокаду.
С морскими портами в своих руках
Он отражал советскую осаду.
Полгода, утопая в месиве низин,
Бросались наши воины в атаки.
Но шквалом пуль, снарядов, бомб и мин
Срывали натиск ярые вояки.
Ценой огромных жертв в конце войны
Враг принужден был к полному плененью.
«Котел Курляндский» кончил свои дни
И адское кровавое кипенье.
В Приекуле, Пельчи, в местах иных
В тот майский день вся музыка молчала.
Но мягко трель гармошечек губных
В колоннах пленных немцев прозвучала.
Лишь местный легион СС не так
Воспринял сдачу в плен, а много хуже.
Из глаз его молодчиков сквозняк
Со злобой вырывался к нам наружу.
В порту Либавы я водил свой взвод
По длинным, узким (для знакомства) молам,
Что в позапрошлом веке наш народ
Воздвиг, открыв здесь путь к морским просторам….Устроена Прибалтика теперь
По ложному и гиблому лекалу.
Открыла настежь Рига свою дверь
Всевластью препохабья — капиталу.
А правит кто? Последыши СС,
Чьи деды и отцы в боях когда‑то
Стреляли в нас. Тот их крутой замес
Пришелся в пору для союза с НАТО.

ОСТУДА

Памяти дорогого сына, бывшего офицера запаса погранвойск Михаила Павлова
Высокий, сильный и красивый,
Под стать былым богатырям,
Ты был защитником России,
Как пограничник смел и прям.
Служа в батумской зоне риска,
Не раз заставою своей
У нарушителей границы
Срывал ты козни их затей.
Да вот пришли иные годы
Уже при жизни без погон,
Когда ты вроде бы на пробу
Поверил в новый курс времен.
Однако скоро словоблуды
Страну угрохали в распыл,
Что у тебя в душе остуду,
Как тяжкий камень, положил.
Измены, ложь и страсть наживы
Верхи накрыли и низы.
Весь сброд глумливо и паршиво
Подался в знатные тузы.
Почти бесплатная работа
На ловкачей «купи — продай».
Что ни хозяйчик — с хваткой жмота,
А то и просто негодяй.
И не приемля казус быта
Ушел ты думами в себя
В упрек продажным неофитам,
По бедам Родины скорбя.
Охота, дача и рыбалка
Слегка смягчали горечь дней.
Острее становилось жалко
Нести урон среди друзей.
Кому‑то бизнес вышел боком
За летаргические сны,
А кто‑то подло и жестоко
Убит был выстрелом шпаны.
Не поддаваясь разным хворям,
Твой энергетический запас
Вмиг оборвался нам на горе
И ты навек покинул нас.
Нет, не инсульт тому причина:
Куда сложнее твой уход.
В прямом значении кончина —
Ранимый всплеск твоих невзгод.
Я, твой отец, и твоя мама,
Войной крещенные в боях,
Зрим, как тебя сгибал упрямо
Спрут новорусских передряг.
Из тьмы раздрайного потока
К уже усопшим без числа
Еще одна душа до срока
Печаль обманов унесла.

ГРОЗДЬЯ ГНЕВА

Какая жуткая пора —
Утрачен путь к добру и вере.
Что было свято лишь вчера,
Теперь отнесено к потерям.
В смурные эти времена
Гарцует купля и продажа,
Когда великая страна —
Объект и смысл вселенской кражи.
Герб государства изменен,
Оболган флаг Страны Советов
И от иудиных имен
Ни зги в эфире, ни просвета.
И пролетарский наш девиз,
Народ зовущий к единенью,
По воле властвующих лиц
Позору предан и забвенью.
А вместо пламенных знамен,
Где серп и молот — гордость взору,
Штандарт трехцветный учрежден,
Как символ вечного позора.
Повсюду кровь и беспредел,
Распад на атомы бесчестья.
Таков обманутых удел,
Врагами взятых в перекрестье.
Как будто черная чума
Россию небыть поразила.
Где ее стать? И взлет ума?
Куда девалась ее сила?
Напрасно тешат свой кураж
Творцы преступного посева.
Возьмет их жизнь на абордаж
В накале праведного гнева.

БИБЛИОГРАФИЯ

выборочно представленных произведений А. М. Павлова, опубликованных в разные годы

КНИГИ

1. В годины потрясений (документально — очерковые хроники «Казак Дикун» и «Иван Украинский»). Краснодар: «Советская Кубань», 2000. — С. 400.

2. На сквозняке времени (стихи разных лет). Краснодар: ОАО «Роспечать» по Краснодарскому краю, 2000. — С. 70.

3. Казачья Одиссея (документально — стихотворный сказ). Краснодар: «Советская Кубань», 2002. — С. 18.

4. В поисках нового, передового (литературная запись книги

Н. А. Поспелова и М. Н. Горбачева). Москва, «Советская Россия», 1961. — С. 73.


Еще от автора Алексей Михайлович Павлов
Казак Дикун

В авторской документально-очерковой хронике в захватывающем изложении представлены драматические события в казачьей Черномории периода 1792–1800 гг. через судьбы людей, реально живших в названную эпоху.


Иван Украинский

В авторской документально-очерковой хронике в захватывающем изложении представлены бурные потрясения на Кубани в ходе гражданской войны 1918–1920 гг. через судьбы людей, реально живших в названную эпоху.


Рекомендуем почитать
Дневник Гуантанамо

Тюрьма в Гуантанамо — самое охраняемое место на Земле. Это лагерь для лиц, обвиняемых властями США в различных тяжких преступлениях, в частности в терроризме, ведении войны на стороне противника. Тюрьма в Гуантанамо отличается от обычной тюрьмы особыми условиями содержания. Все заключенные находятся в одиночных камерах, а самих заключенных — не более 50 человек. Тюрьму охраняют 2000 военных. В прошлом тюрьма в Гуантанамо была настоящей лабораторией пыток; в ней применялись пытки музыкой, холодом, водой и лишением сна.


Хронограф 09 1988

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Операция „Тевтонский меч“

Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Гранд-отель «Бездна». Биография Франкфуртской школы

Книга Стюарта Джеффриса (р. 1962) представляет собой попытку написать панорамную историю Франкфуртской школы.Институт социальных исследований во Франкфурте, основанный между двумя мировыми войнами, во многом определил не только содержание современных социальных и гуманитарных наук, но и облик нынешних западных университетов, социальных движений и политических дискурсов. Такие понятия как «отчуждение», «одномерное общество» и «критическая теория» наряду с фамилиями Беньямина, Адорно и Маркузе уже давно являются достоянием не только истории идей, но и популярной культуры.


Атомные шпионы. Охота за американскими ядерными секретами в годы холодной войны

Книга представляет собой подробное исследование того, как происходила кража величайшей военной тайны в мире, о ее участниках и мотивах, стоявших за их поступками. Читателю представлен рассказ о жизни некоторых главных действующих лиц атомного шпионажа, основанный на документальных данных, главным образом, на их личных показаниях в суде и на допросах ФБР. Помимо подробного изложения событий, приведших к суду над Розенбергами и другими, в книге содержатся любопытные детали об их детстве и юности, личных качествах, отношениях с близкими и коллегами.


Книжные воры

10 мая 1933 года на центральных площадях немецких городов горят тысячи томов: так министерство пропаганды фашистской Германии проводит акцию «против негерманского духа». Но на их совести есть и другие преступления, связанные с книгами. В годы Второй мировой войны нацистские солдаты систематически грабили европейские музеи и библиотеки. Сотни бесценных инкунабул и редких изданий должны были составить величайшую библиотеку современности, которая превзошла бы Александрийскую. Война закончилась, но большинство украденных книг так и не было найдено. Команда героических библиотекарей, подобно знаменитым «Охотникам за сокровищами», вернувшим миру «Мону Лизу» и Гентский алтарь, исследует книжные хранилища Германии, идентифицируя украденные издания и возвращая их семьям первоначальных владельцев. Для тех, кто потерял близких в период холокоста, эти книги часто являются единственным оставшимся достоянием их родных.