Поместье Уэйкфилд - [18]
Ника пошла в душ.
Душ представлял собой отдельную комнату, выложенную мозаикой и оснащенную муссонной насадкой для душа. Имелась даже небольшая скамеечка. Это был красивый душ. В следующее мгновение после того, как подумала об этом, Ника почувствовала отвращение к своему восторгу. Это снова напомнило ей о том, как она чувствовала себя в Вилдвуде, особенно после того периода, когда кредиторы забрали ее вещи и они с матерью жили у тети Сони. А ведь каждый элемент роскоши в Вилдвуде восхищал ее.
Тогда она не знала, что всякая роскошь – это золотая обшивка клетки. Точно так сейчас было с этим модным душем.
Ника смотрела, как вода становится коричневой, очищая кожу от грязи. Вода сбегала в сток по спирали, очерчивая завиток, подобный раковине улитки. Ника всегда видела в воде символ решения всех проблем. В ее хаотичной, неприкаянной жизни купание было единственным постоянным элементом. Единственное легко и мгновенно осуществляемое исправление положения. Ей нравилось, что можно так просто справиться с грязью, – мгновение, и грязь исчезла. В отличие от всех других проблем.
Горячая вода облегчила ее боль, но другого рода давление нарастало в глазах. Ника села на скамеечку в ванной. Она больше не могла этого вынести и позволила слезам прорваться наружу. Рыдая, она непроизвольно повторяла имена тех, кого так отчаянно хотела удержать, так отчаянно хотела спасти. Зак, мама, Квинн, Интеграл, Эмбер. Если бы ей было дано задумать желание, она бы хотела, чтобы они были в безопасности. Ника провела большим пальцем по струе воды, сбегающей по отцовскому жетону и заплакала чуть сильнее по тем, кого уже нельзя было спасти. Отец, Магда, Стелла…
Ника вышла из душа; пар тянулся за ней, как белая тень. Она вытерлась и посмотрела на одежду, которую ей выдали. Желтый сарафан до колен. Ника была немного удивлена и раздражена тем, что Бастиан принес ей такое «миленькое». Что она ему, кукла, чтобы в это наряжаться?! Она бы, пожалуй, разодрала это платьице и швырнула ему в физиономию, когда он вернется. Знал бы тогда… Но ее собственная одежда была грязной и, он был прав, неприятно пахла.
Ника неохотно переоделась в сарафан и провела пальцами по волосам.
Она прошлась по комнате. Посмотрела в окно. Снова прошлась. Еще раз посмотрела. Окидывая взглядом огромную территорию комплекса, она вдруг заметила неожиданное движение. Сначала она увидела Хефе, идущего вдоль построек, а затем – его верного пса Бастиана. Навстречу им шли двое полицейских.
Ника почувствовала тупое сопротивление толстого стекла, бросившись всем телом на окно. Она заколотила по нему кулаками и закричала:
– Смотри сюда!.. Посмотрите вверх!
Она била, махала руками и бессмысленно металась перед окном. Она была движущейся фигурой, темным маяком. Она привлечет их взгляды. В любую минуту они могут заметить движение. Движущаяся тень наверху. Их взгляды будут обращены на нее.
Глаза офицера постарше на мгновение уставились на нее и широко раскрылись. Он обернулся к Хефе.
Видел ли он ее? Что он подумал? Не слишком ли она далеко, чтобы он мог понять, в чем дело? Просто девушка в окне? Ника бросилась к растению в большом горшке, обхватила вазон двумя руками и потащила его через комнату к окну.
Потом побежала в ванную, выполоскала мыльницу и набрала в нее воды. Она принесла воду к растению и наполнила мыльницу землей. Как раз настолько, чтобы получилась густая липкая грязь. Взяла щепоть этой массы и провела ею по стеклу. Ей понадобилось несколько попыток, чтобы получилось правильно. Чтобы линия была четкой и жирной. Ника торопилась. Об аккуратности речи не было. Грязь капала ей на платье. Она отступила на шаг. На окне было четко написано «SOS». Они не могли это прозевать.
Ника подбежала к выключателю, включила и выключила свет, а затем – быстрее, с десяток раз для надежности. На улице было солнечно, но они наверняка заметят мерцание и прочитают сообщение.
Она посмотрела в окно. Хефе все еще говорил, а Бастиан стоял позади него, бдительный и молчаливый.
Полицейские нахмурились, разговаривая с Хефе. Это правильно, подумала Ника, не верьте ему. Смотрите по сторонам. Посмотрите вверх.
Ника мысленно наставляла полицейских. Умоляла их.
Наконец один из них поднял голову. Его глаза встретились с ее глазами. Все возликовало внутри Ники в это мгновение.
Хефе взял полицейского за плечо, снова привлекая его внимание к беседе. Тот кивнул и улыбнулся. Оба полицейских продолжали кивать как болванчики.
Слишком много согласия. Слишком явное подчинение.
Грязь у Ники на руках начала высыхать, стягивая кожу. Двое полицейских повернулись и пошли вон. Ее взгляд следовал за ними всю дорогу до самой стены, а затем – за пределы комплекса к небольшой автомобильной стоянке.
Куда они идут?
Полицейская машина выехала с территории комплекса, и плечи Ники бессильно опали. Ее дыхание выровнялось не от расслабления, а от сдерживаемого напряжения.
Она подняла свои грязные руки и посмотрела на них. Надпись на окне была ясна как день. Офицер встретился с ней глазами. Очевидно, что он видел ее знаки – ее руки тогда лихорадочно, отчаянно жестикулировали.
