Полярный круг - [23]
— Ну так как нам быть? — Марина остановилась и посмотрела в глаза Наноку.
Да, она, пожалуй, очень красивая. Что-то вроде сожаления шевельнулось в душе Нанока. Наверное, Сергей будет счастлив, да и Марина, судя по всему, любит его. И все же что-то мешало ответить сразу.
— Старинные обычаи, — начал он медленно, словно бы издалека, — не все были плохими. Если бы жизненные правила, стихийно сложившиеся на протяжении многих веков, были против человека, наши народы не смогли бы существовать в этих условиях. Наверное, в том, что люди как бы предсказывали и такие союзы, была своя мудрость…
— Нанок, — в голосе Марины слышалась мольба, — не говори так по-ученому. Ты для меня не чужой человек, поймешь меня. До встречи с Сергеем я где-то в глубине души впрямь считала себя предназначенной тебе. Но ведь сейчас все это глупо.
— Не так уж глупо, — весело ответил Нанок и взял ее руку.
— Ты что? Что ты?
— Марина, я не хочу, чтобы ты насовсем уходила из моей жизни. Раз так получилось, оставайся тогда, оставайся тогда…
— Ты что? Что ты? — в смятении повторила Марина.
— Оставайся моей сестрой…
— Сестрой?
— Да, сестрой, — весело повторил Нанок. — И такое бывало в старом эскимосском обществе.
— Нареченная сестра, — тихо произнесла Марина.
— Ну вот, а тебе желаю счастья с оленным человеком Сергеем Наволочкиным.
— Спасибо, Нанок, — Марина рванулась к парню и крепко, в губы, поцеловала его.
На обратном пути, когда, помогая друг другу, они поднимались по крутому склону, оставляя на этот раз слева безмолвную толпу железных бочек, Марина спросила:
— Ты надолго сюда?
— Послезавтра уеду.
— Куда?
— В Чаплино. Мне надо купить ярангу.
— Ярангу?
— Для музея. Мы уже подготовили площадку. Хотим поставить ярангу, чтобы люди видели, как мы жили, откуда вышли на свет.
В Провиденской гостинице Нанок сел писать первое письмо Зине Канталиной. Написав обращение и поставив восклицательный знак, Нанок остановился и глянул в окно. В бухте стояли корабли. Они выстроились на рейде в ожидании ледокола, который должен повести их в Чаунскую губу. В порту, находящемся под окнами гостиницы, грохотали лебедки и краны, гудели автомашины. Ревел бульдозер, ровняя гору угля.
Странное состояние было у Нанока. Он силился вспомнить какое-нибудь хорошее слово, но в памяти возникало совсем другое — синий вечер в Наукане, далекая песня моторов и едва видимые в морской дали вельботы. Они тащили кита, и путь их к родному берегу был долог.
Нанок сидел на большом камне и слушал сказку, которую рассказывала бабушка Асыколя. Это было повествование о двух молодых людях, чья преданность друг другу позволила им выдержать самые тяжелые испытания.
«Они жили в маленьком нынлю в том месте, где берег понижается и легко можно спустить к воде каяк. В те годы и на нашем берегу охотились на этих маленьких лодочках, сшитых из лахтачьей кожи. Человек в каяке плавал не хуже моржа, однако опасность подстерегала того, кто был неосторожен: острый клык или зуб могли прорвать кожу, и тогда охотник шел ко дну, словно каменный жирник.
Каждый вечер женщина ожидала мужа, стоя на высоком берегу. Солнце садилось в воду, и на фоне блестящего диска возникала маленькая темная точка. Если она медленно приближалась к берегу — значит, охотник возвращался с добычей. Но и в случае неудачи он не спешил…
Каждый вечер тревожилась женщина. И однажды муж не вернулся. Напрасно прождала его хозяйка нынлю. Лишь ненадолго она возвращалась в жилище, чтобы накормить троих маленьких сыновей. С приходом льдов надежды на возвращение мужа и кормильца угасли навсегда. Пришлось женщине самой идти на ледовую охоту и добывать зверя, чтобы накормить детей. Понемногу горе сгладилось заботами о пище, и только привычка женщины каждый вечер выходить к берегу и ждать осталась…»
Подошедшие вельботы не дали договорить сказку, но Нанок потом дослушал ее уже в другом пересказе, где говорилось, что, выросши, дети погибшего охотника поклялись никогда не охотиться в одиночку и построили большую байдару.
В те годы Нанок все видел вокруг как бы более отчетливо. Каждую складку на склонах сопок, каждый камень и сухой листок, принесенный ветром на поверхность ледника…
К позднему вечеру на листке бумаги темнела лишь первая строка. Нанок зажег свет.
Шум в порту поутих.
Нанок вернулся к столу.
Как пишутся письма? Как отобрать из множества рвущихся наружу слов самые значительные и нужные?
Поздно ночью Нанок заклеил конверт и надписал адрес: Анадырь, Государственный ансамбль «Эргырон», Канталиной З.
Через несколько дней после отъезда Нанока Зина по радиотелефону получила из ансамбля вызов. Собралась быстро и на вездеходе выехала в Провидение.
Брат подвел вездеход прямо к зданию Провиденского аэропорта. Зина, разузнав, что раньше завтрашнего дня рейса на Анадырь не будет, села на катер и поплыла на другой берег бухты навестить своих давних знакомых.
Катер шел мимо больших пароходов, выстроившихся в длину посередине бухты. Зина стояла на палубе и думала, что через день-два снова начнется беспокойная жизнь: нескончаемые переезды, репетиции, концерты, усталость, сладкая усталость, разочарования, радости, словом, каждодневная работа. Жизнь в тундре представлялась уже каким-то далеким прошлым, приятным сном. Олени, ручей под холмом, яранги и теплый меховой полог, тихие вечера, вдруг резко нарушаемые громким голосом радиоприемника… И этот странный парень Нанок. Ученый-историк… В школе Зина увлекалась историей, но совсем не той, какой занимался молодой эскимос. Ее больше интересовала придворная жизнь в европейских феодальных государствах. Может быть, оттого, что она много читала Шекспира.
Роман "Конец вечной мерзлоты", за который автор удостоен Государственной премии РСФСР им. М.Горького, возвращает читателя к годам становления Советской власти на Чукотке, трудному и сложному периоду в истории нашей страны, рассказывает о создании первого на Чукотке революционного комитета. Через весь роман проходит тема нерасторжимой братской дружбы народов нашей страны.
Во второй том избранных произведений Ю.С. Рытхэу вошли широкоизвестные повести и рассказы писателя, а также очерки, объединенные названием "Под сенью волшебной горы", - книга путешествий и размышлений писателя о судьбе народов Севера, об истории развития его культуры, о связях прошлого и настоящего в жизни советской Чукотки.
4 сентября 1910 года взрыв потряс яранги маленького чукотского селения Энмын, расположенного на берегу Ледовитого океана. Канадское торговое судно «Белинда» пыталось освободиться от ледяного плена.Спустя некоторое время в Анадырь повезли на нартах окровавленного человека, помощника капитана судна Джона Макленнана — зарядом взрывчатки у него оторвало пальцы обеих рук. Но когда Джон Макленнан вернулся на побережье, корабля уже не было — моряки бросили своего товарища.Так поселился среди чукчей канадец Джон Макленнан.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного советского писателя вошли произведения, которые составляют как бы единое целое: повествование о глубоких человеческих корнях современных культур народов Чукотки, прошедших путь от первобытности к зрелому социализму.От древней легенды о силе человеческого разума до сегодняшних проблем развития самобытного хозяйства и искусства эскимосов и чукчей, о сложных судьбах людей Севера, строящих новую жизнь на Крайнем Северо-Востоке, рассказывают произведения Юрия Рытхэу, вошедшие в сборник "Полярный круг".
Впервые этот сборник был выпущен в 1953 году и назывался «Люди нашего берега».В его состав вошли рассказы: «Окошко», «Люди с того берега», «Тэгрынэ летит в Хабаровск», «Анатолий и Инрын» (новое название «Товарищ»), «Трубка мира», «Старый Мэмыль смеётся последним», «На шхуне «Мэри Сайм»», «Новогодняя ночь» (новое название «Рождественская ночь»), «Судьба человека», «Соседи на десять суток».В этот сборник включены новые рассказы: «Двадцать банок сгущёнки», «Пять писем Вали Крамаренковой», «Последняя яранга», «Песня о двух ветрах».Рисунки Т.
Писатель Гавриил Федотов живет в Пензе. В разных издательствах страны (Пенза, Саратов, Москва) вышли его книги: сборники рассказов «Счастье матери», «Приметы времени», «Открытые двери», повести «Подруги» и «Одиннадцать», сборники повестей и рассказов «Друзья», «Бедовая», «Новый человек», «Близко к сердцу» и др. Повести «В тылу», «Тарас Харитонов» и «Любовь последняя…» различны по сюжету, но все они объединяются одной темой — темой труда, одним героем — человеком труда. Писатель ведет своего героя от понимания мира к ответственности за мир Правдиво, с художественной достоверностью показывая воздействие труда на формирование характера, писатель убеждает, как это важно, когда человеческое взросление проходит в труде. Высокую оценку повестям этой книги дал известный советский писатель Ефим Пермитин.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
В сборник вошли лучшие произведения Б. Лавренева — рассказы и публицистика. Острый сюжет, самобытные героические характеры, рожденные революционной эпохой, предельная искренность и чистота отличают творчество замечательного советского писателя. Книга снабжена предисловием известного критика Е. Д. Суркова.
В книгу лауреата Государственной премии РСФСР им. М. Горького Ю. Шесталова пошли широко известные повести «Когда качало меня солнце», «Сначала была сказка», «Тайна Сорни-най».Художнический почерк писателя своеобразен: проза то переходит в стихи, то переливается в сказку, легенду; древнее сказание соседствует с публицистически страстным монологом. С присущим ему лиризмом, философским восприятием мира рассказывает автор о своем древнем народе, его духовной красоте. В произведениях Ю. Шесталова народность чувствований и взглядов удачно сочетается с самой горячей современностью.
«Старый Кенжеке держался как глава большого рода, созвавший на пир сотни людей. И не дымный зал гостиницы «Москва» был перед ним, а просторная долина, заполненная всадниками на быстрых скакунах, девушками в длинных, до пят, розовых платьях, женщинами в белоснежных головных уборах…».