Поляна страсти - [18]

Вот и пролетели зимние месяцы. Пришла долгожданная весна. Тришкина родила девочку, нарекли Дарьей. Говорят, роды были нелегкими: целыми днями Анна лежит в кровати, с трудом восстанавливаясь. Но она не восстановится! Я приняла решение! Они оба вынудили меня! Назад пути уже нет.

Лизавета Карповна доложила, что ребенка кормят козьим молоком: у Анны его совсем нет.

Пора действовать. По моему настоянию Лизавета Карповна отправила Тришкиной кувшин с молоком и проследила, чтобы та выпила его перед сном и в течение последующего дня. Все до капли! Как я и думала, на следующую ночь бедняжка отдала Богу душу. Бедная, бедная Анна Тришкина, ты осмелилась тягаться со своей хозяйкой за право обладать любовью Педро – так поплатись за это жизнью!

Я вызвала доктора Веткина. За щедрое вознаграждение он выполнил мою просьбу – осмотрел тело Анны и констатировал, что смерть наступила вследствие послеродовых осложнений.

Вскоре, после похорон Тришкиной, доктор покинул наши края, а на его место прибыл другой.

Никто, ни одна живая душа, не должен знать о том, что молоко было отравлено! Так я отомстила горничной за мое разбитое сердце, и подобная участь ожидает каждого, кто посмеет посягнуть на то, что принадлежит мне!

Прошел целый месяц. Педро убит горем, его девчонкой занимается кухарка Марфа. Полгода назад она потеряла мужа, так что с удовольствием возится с ребенком, чтобы приглушить горечь утраты. Минул год траура.

Недавно мы с Педро встретились в роще. Я честно призналась в своих чувствах: «Педро, Анны больше нет, а я думаю о тебе дни и ночи. Я хочу взаимности». Ах, сколько же презрения было в его взгляде! «Никогда!» – отрезал он. Тогда я разозлилась. «В этом случае тебе придется распрощаться с дочерью! Она отправится в цыганский табор – и все по милости своего отца!»

Педро схватил меня за плечи и встряхнул. «Моя дочь останется со мной!» – прорычал он. Его упрямство взбесило меня, но угроза была серьезной. Я действительно не шутила с ним.

Он это чувствовал, в какой-то момент даже отступился и… ударил меня! Это было унизительно, но по мне уж лучше стать объектом его ненависти, чем чувствовать полное безразличие к себе. Я не скупилась на угрозы, смаковала их как только могла. В какой-то момент конюх побледнел. Конечно, он понимал, что в моей власти поступить так, как мне заблагорассудится: мое положение, мое влияние действуют безотказно. Педро молчал и смотрел куда-то в сторону, видимо, раздумывая, как поступить. Я решила оставить его одного и собиралась уйти, как он окликнул меня: «Постой! У меня нет выбора. Что тебе нужно, говори!» Я не могла сдержать улыбки. Я одержала победу! Я всегда добиваюсь своего, чего бы мне это не стоило!

Я решила, что мы будем встречаться один раз в неделю в той гостинице, что в соседней деревне. Будем приезжать туда поодиночке с разницей в один час. Старый хозяин гостиницы – мой должник, он будет держать язык за зубами. Педро молча принял это условие. Теперь он сделает все, что я прикажу, у него нет выхода: жертвовать дочерью он все равно не сможет. Я обняла его и поцеловала. Педро дернулся и отстранился. Я рассмеялась и ушла. Обернувшись, увидела, что он по-прежнему стоит на месте, закрыв лицо руками, словно не желая видеть дневной свет, этот мир, где так недолго был счастлив со своей женой. Но какое мне дело до его чувств? Когда-то он пренебрег моими чувствами, пусть теперь поплатится за это. Хочет он этого или нет, но он будет моим!

Как же медленно тянулись эти дни! Но сегодня, наконец-то, я была в объятиях Педро. Мне все равно, что его действия дышали ненавистью и презрением. Он не был нежен со мной, но это не удивило меня. Два часа пролетели незаметно. Педро почти ничего не сказал мне, но я осталась довольна встречей. И тут же назначила следующую. В ответ он смерил меня презрительным взглядом, говоря: «Учти: все это ради моей дочери. Не смей причинять ей зла!» Я ответила: «Пока ты мой, Педро, твоя дочь в безопасности».

Он никогда не зовет меня по имени, обращается пренебрежительно: «ты». Но мне-то что? Важно, что он – мой, в моей власти! Пусть презирает, пусть ненавидит, сделать он уже ничего не сможет. Жизнь его дочери в моих руках, и ради этой никчемной жизни он будет со мной тогда, когда я пожелаю!

Наши встречи повторяются уже больше года. Похоже, Педро смирился со своей участью. Как же он любит свою девчонку! Отдает ей все время, обучает своему ремеслу. Они постоянно вместе, и в эти минуты лицо его светится радостью. Когда же он смотрит на меня, его глаза излучают ненависть и презрение… и усталость от такой жизни. Но за годы наших встреч я привыкла к его взгляду, он не задевает меня, но и не трогает.

Почти два года я не заглядывала в свой дневник. А ведь за это время я родила дочь и назвала ее Полиной. Я не желаю раздумывать, кто ее отец: конюх или мой муж. Ни на кого из них она не похожа. Однако даже в своих младенческих порывах она проявляет такую импульсивность, которая заставляет меня задуматься: а не испанская ли кровь течет в жилах моей Полины? Впрочем, не все ли равно? За последние годы Педро стал апатичен и вял. Все чаще мои попытки соблазнить его оканчиваются провалом: он перестал быть мужчиной, постарел. Думаю, Педро желает теперь только смерти.