Полвека в Туркестане. В.П. Наливкин: биография, документы, труды - [69]

Торговля эта, установившаяся, по-видимому, очень давно, приняла, и до сих пор носит, почти исключительно меновый характер. Из Ферганы в обмен баранов вывозятся главным образом местные бумажные и полушелковые материи, частью – сушеные фрукты, обувь местного приготовления, ватные одеяла и ножи. Не более трети или четверти пригоняемых в Фергану баранов покупается в Семиречье или Западной Сибири на деньги. При благоприятности всех условий операция эта в руках туземного торговца дает никак не менее 50 % ежегодного барыша, а число баранов, пригоняемых одним лицом, колеблется от 50 до 4000 голов.

Предметами общей вывозной торговли служат: бумажные и полушелковые материи в Семиречье и Западную Сибирь; шелк и хлопок в Россию; сушеные фрукты в Семиречье, Сибирь и частью Оренбург; строевой лес (тополь) в Перовск и Казалу[354]; в незначительном количестве меха в Россию.

По внутренней торговле значительная часть сделок ведется в кредит, причем в большинстве случаев не пишется ни расписок, ни других каких-либо документов; сделка совершается на словах, но всегда при свидетелях[355]. Такое предпочтение свидетелям перед документом является результатом того, что по мусульманскому законодательству документ, скрепляющийся не подписью дателя, а печатью казы, признается действительным тогда только, когда подлинность и действительность его или признается самим ответчиком, или же удостоверяется двумя свидетелями-мусульманами.

Местом купли и продажи (по внутренней же торговле) для большинства продуктов служат преимущественно базары, отдельные лавки и караван-сараи.

На дому как продажа, так равно и все вообще торговые сделки совершаются очень редко, так как религия, во-первых, требует, чтобы продаваемый товар во время совершения сделки был налицо: во-вторых, советует избегать таких условий или обстоятельств продажи, при которых один из торгующихся может находиться в неведении о существующих на базаре ценах и, в-третьих, рекомендует приглашать двух свидетелей, которых на дому не всегда можно найти.

По тем же причинам временем продажи религия назначает день, от утренней зари до заката, после которого большинство базарных лавок действительно и закрывается.

В общем, отношение ислама к торговле, являющего собою настолько же религию, насколько и юридический, государственный кодекс, очень строги.

Продаваться может только частная собственность, и притом такая, которая может быть осмотрена, измерена или пересчитана, может принести покупателю какие-либо выгоды и может быть передана из рук в руки. Оттого не дозволяется, напр., продавать предмет, не находящийся налицо; не дозволяется продавать что-либо оптом без измерения; нельзя продавать хлеба на корню и пр. При продаже участка земли, дома, сада и др. недвижимой собственности первенство в праве на приобретение продающегося принадлежит соседям, называемым в данном случае шапи или шафи: только после отказа их приобрести продающееся за объявленную цену право купли переходит уже и к посторонним лицам. Продающий сам должен указывать на недостатки своего товара и стараться избегать запрашивания высоких цен.

По заключению условий свидетели должны обратиться к продающему с вопросом «продали ли вы?» и к покупающему «купили ли вы?». Утвердительный ответ с обеих сторон, выраженный непременно в прошедшем времени, делает куплю и продажу совершившимися.

Однако же большинство этих, так же как и многих других, постановлений ислама соблюдается, особенно в настоящее время, очень редко, больше по наружности и тогда только, когда это почему-либо выгодно для одной из сторон.

Прежде, во времена ханов, соблюдение подобного рода положений религии было, правда, строже, но соблюдение это держалось только палкою.

Палка эта была двух родов: вещественная и нравственная. В лице первой являлся кази-раис, в лице второй – общественное мнение, над которым чем-то вроде дамоклова меча висел тот раис, а над ним самим – сонм книжников и фарисеев[356], о которых вкратце упомянем ниже.

На обязанности раиса (должность эта упразднилась с занятием ханства русскими) лежало главным образом наблюдение за правильностью весов и др. мер, за соблюдением жителями данного города постов, ежедневных молений-намазов (их 5) и правил мусульманской нравственности, а также и палочная расправа на месте преступления над провинившимся.

Вот тот краеугольный камень, на котором в течение веков держалось здание наружной нравственности и чистоты нравов и наружного же уважения к основам религии.

Стоило только выдернуть этот камень, упразднить раиса, и часть здания сама собой стала рулиться. На базарах воочию стали обмеривать и обвешивать[357]; куски материи стали делаться все короче и короче, а пьянство, проституция и индеферентные отношения к обрядам религии все шире и шире.

Выше мы упомянули уже о том, что при совершении торговых сделок религия советует торгующимся приглашать не менее двух свидетелей. Совет этот и по сие время исполняется туземцами самым тщательным образом. Не говоря уже о продаже гурта баранов, большой партии материи, участка земли, дома и пр. два-три, а иногда и четыре свидетеля нередко присутствуют при продаже лошади, коровы, теленка, барана или козы, играя в то же время и роль маклеров, устанавливающих цену и приводящих торгующихся к соглашению, за что они, маклеры (