Полупарюр - [42]

– То есть, это все – ненастоящее?

– Да. Это подделка. И наш милый Иван Эдуардович только что это доказал.

– И наши трое друзей это подозревали? И Шмавц выехал в Швейцарию проверить это.

– Верно. В Швейцарии он посетил страховые агентства, которые выплатили Брюгге страховку. И это подтвердило, что вся операция была задумана только ради получения этой суммы. Но я не понимаю, как он хотел доказать, что драгоценности фальшивые? Почему он не взял его с собой?

– Шмавц не смог бы пересечь границу с гарнитуром. Вспомни, набор числился в розыске и, как предполагалось, представлял собой огромную ценность и являлся собственностью Советского государства. Если бы на границе у Шмавца нашли ворованные драгоценности, «буржуйский прихвостень и вор» Шмавц автоматически попадал бы в тюрьму не только за кражу, но и за попытку вывоза за границу достояния страны.

– Весь гарнитур он, конечно, вывезти не мог. Но вспомни, ты ничего не заметила в этом парюре? Никакого изъяна?

– Выпавший из кольца камешек.

– Думаю, это Эд его забрал, чтобы проверить подлинность изделий. Скорее всего, он консультировался с ювелиром де Верром именно по этому вопросу. И получил подтверждение, что это – страз. То есть подделка отличного качества. Ты понимаешь, что Брюгге не стал ждать, когда его разоблачат. Он назначил Шмавцу встречу, но бедный юноша так на нее и не пришел. Он исчез в тот же вечер. Больше никто никогда о нем не слышал.

– А почему эти молодые люди собрали все части гарнитура вместе, а не держали их каждый у себя?

– Им опасно было хранить их дома. Драгоценности были в розыске, а подозревали именно их. Не могли они также вернуть их владельцу. Юноши догадывались, что в этом деле замешаны и полицейские чины. Их могли просто схватить по дороге к нему. Кроме того, Брюгге мог вызвать полицию. Они решили сначала проверить свои подозрения, а потом попытаться вывести мошенника на чистую воду.

Мы уже прошли общежитие и уверенно двигались к станции метро, но Денис и я вместе с ним делали вид, что не замечаем этого.

– А как ты узнал, что Яна стащила фотографию у твоей бабушки, если не разговаривал с ней об этом?

– Когда мы с Яной были помолвлены, она любила посещать моих родственников. Особенно ей нравилось в мое отсутствие просить у них небольшие суммы денег, – когда он это говорил, то смотрел не на меня, а под ноги, а голос его стал немного глуше. – Как я позже узнал – для покупки «колес». Думаю, что она часто позволяла себе брать и «сувениры» «на память». Скорее всего, фотографию она забрала в качестве такого «сувенира». Бабушка, впрочем, не замечала пропажи снимка, и не заметила бы никогда, если бы я ее не попросил проверить старые альбомы. Она нечасто заглядывала в вещи своей сестры. Вот и все секреты.

– Как ты думаешь, кто еще может охотиться за этими драгоценностями? От кого прячутся Элла и наш Карпов?

– Ты слишком высокого мнения о моих дедуктивных способностях. Увы, я не Шерлок Холмс. Теоретически, драгоценности очень дорогие. Ради них некоторые личности с низким порогом нравственности могут пожертвовать даже чьей-либо жизнью.

– Ты умеешь успокаивать, – съехидничала я.

– Ну, вот. Я снова свалился с пьедестала. Но у меня есть еще один аргумент в мою пользу. Ты хочешь его увидеть? – он вдруг наклонился, заглянул мне в лицо и встретился со мной взглядом. Не знаю, может, на других женщин его горячий и дерзкий взгляд и не производил такого действия, но мои ноги вдруг стали ватными.

– Какой еще аргумент? – пробормотала я, стараясь отвести взгляд и прийти в равновесное состояние. Иначе можно было свалиться прямо на него.

– Он у меня дома. Пойдем? Обещаю полную безопасность.

Безопасность с ним наедине, да еще и у него дома? Только не это. Я не чувствовала себя в безопасности с ним даже здесь, рядом с метро «Шулявская» в час пик. Поэтому моего остроумия хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой. Он пожал плечами.

– Не буду тебя уговаривать. Но если ты передумаешь, приходи, – Денис помрачнел, и мне показалось, что ему внезапно надоело мое присутствие. Однако вежливость победила. Он спросил – Тебя провести к общежитию?

– Нет. Спасибо. Так можно провожать друг друга до утра.

– Тогда я прощаюсь, – он вдруг наклонился и легко коснулся губами моих губ. – Пока.

– Пока.

МММ быстро направился в сторону эскалаторов. Я смотрела ему вслед и молчала, чувствуя себя полной идиоткой. Если бы он сейчас повторил свое предложение, я бы побежала за ним с благодарной улыбкой на губах. Что же со мной происходит?

Бросив монетку в автомат, мой мучитель вдруг повернулся и посмотрел на меня непривычно грустно.

– А ты даже не поинтересовалась, что же я хотел тебе подарить… – он хотел что-то добавить, но только махнул рукой и исчез в толпе.

* * *

«Я ему нравлюсь!» – Эта глупая мысль гвоздем сидела в моем мозгу и вытесняла все остальные, более конструктивные. Я снова и снова вспоминала наш разговор с Денисом, в основном его заключительную часть. Мое сердце сжималось легко и счастливо, и серый осенний вечер казался мне цветным и прекрасным. Все неприятности, связанные с драгоценностями, казались мне только легким приключением, не стоящим переживаний. С песней в душе я примчалась к нашему общежитию и, не замечая ничего вокруг, влетела в комнату. В это мгновение моя песня умерла, так и не успев родиться. В комнате повсюду были пятна крови. На своей постели лежала Эллочка, ее лицо было похоже на лицо гипсовой куклы, глаза закрыты. Над ней склонились два человека в белых халатах. За столом сидел Игорь. Он выглядел не лучше Эллочки, хотя на его теле я никаких повреждений не заметила.