Полуночник - [6]

Я не могу не представить дьявольские глаза, которые, должно быть, сопровождали этот голос.

Зеленые глаза, решила я. Темно-зеленые, таинственные и глубокие, как лес.

— Я хочу сказать, что мне приятно познакомиться с тобой, — продолжал он, — я думаю, что мы формально знакомы в Интернете. Теперь мы встретились по телефону. Может быть..., — он замолчал. Я слышала некоторую заминку. — Боже, если ты будешь троллить меня Задницей, я клянусь, что разрушу все к черту…

— Эй! Извини, я... — я стремглав кинулась к двери ванной, закрыла ее и прислонилась спиной к стене. Блестяще. Извини, я замачивала нижнее белье, пока слушала твой голос. — Прости, да. Я должна была пойти в ванную. Моя сестра заснула.

Мэтт молчал.

— Почему ты шепчешь? — спросил он.

— Нуу. Она очень устала. Мы остановились в мотеле. Так что, вполне уверена, что стена между этой комнатой и ее кроватью — это кусок фанеры.

— Ну... блин. Я хотел услышать твой голос. Я имею в виду, твой обычный голос, — он усмехнулся. — Ты думаешь, что рискуешь, сказав мне пару слов? Я разберусь с твоей сестрой, если она проснется.

Я усмехнулась, представив себе разговор моей вспыльчивой сестры с этой говорливой личностью.

— Мне кажется это неплохой идеей. Но кхм. Наверно. Что я должна сказать?

— Нормальным голосом? Как насчет этого: быстрая коричневая лиса перепрыгнула через ленивую собаку.

— Окей, — я прочистила горло, вдруг застеснявшись своего голоса. — Хм. Хорошо. Э... быстрая коричневая лиса…

Смех взорвался на линии. Это было громко и резко, почти жестоко.

— Ох... Боже мой, Ханна, — я услышала топот, затем какую-то возню. — Вот черт. Ты действительно это сказала. Быстрая коричневая лиса... о, боже.

Мэтт снова разразился смехом.

Я посмотрела на свои колени.

— Что в этом, черт возьми, забавного? — прошептала я.

— Ханна. Ханна, прости.

Я слышал, как он сделал несколько успокаивающих вздохов.

— Ладно, — сказал он. — Мне, правда, жаль. Игнорируй меня, серьезно. У меня странное чувство юмора. Это... это показалось мне смешным. У тебя прекрасный голос. Надо же.

Надо же? Что он имеет в виду?

— Послушай, есть причина, по которой ты захотел поговорить, или ты просто ищешь новые ночные приключения?

— Вполне уверен, что это можно назвать началом утреннего развлечения, Ханна.

— Ладно. Ну ладно, как хочешь. Послушай, я не знаю, почему я...

— Я не могу перестать думать о тебе.

Его слова остановили меня.

В его словах и в его голосе было что-то. Честность.

— О том, что мы сделали, — продолжил он. — Или о том, что ты сделала для меня...

Мое горло пересохло. О том, что я сделала ему. Это должно было оскорбить меня — мысль о незнакомце, кончающем из-за подробностей моего тела, но нет. Это заинтриговало меня. Тепло между моих ног пульсировало.

— Ты знаешь, о чем я говорю, — настаивал он. При малейшей провокации в его голосе появлялась острота.

— Д-да, — я сумела взять себя в руки. — Да.

— Тебе это понравилось.

— Да.

— Ты сказала, что тебе жаль, что я не вошел в тебя по-настоящему.

— Да...

Я не думаю, что этот сладко-говорящий незнакомец имел право диктовать мне, как я себя должна чувствовать.

Я не могла поверить, что я так слепо соглашалась.

И я не могла поверить, что мой значительный словарный запас внезапно был сокращен до одного слова «да».

— Ханна, ты заставила меня жестко кончить. И я делал это снова и снова, думая о тебе. Позволь мне и тебе оказать помощь.

Его слова повисли в тишине между нами.

Оказать помощь. Помоги мне кончить.

— Да, — прошептала я. Мой голос был похож на писк.

— Боже, Ханна. Скажите мне, что сейчас на тебе?

Дрожь прошлась по моему позвоночнику, когда я заперла дверь в ванную и посмотрела на себя в зеркало. Моя кожа покраснела. Я, должно быть, кусала губы, потому что они были опухшие и яркие.

— Нежно-голубой топ и джинсы.

— Сними джинсы. Что еще?

Мой пульс участился. Я сдернула мои джинсы одной рукой и опустила вниз, выходя из них. Я посмотрела на себя в зеркало.

Я ожидала увидеть замешательство на моем лице. Что происходит, с моим долбанным разумом, прямо сейчас? Но все, что я видела, это затянутый пеленой возбуждения взгляд.

— Серый бюстгальтер с пушапом и голубые стринги с черным кружевным поясом.

— Черт, стринги? Идеально. Боже, ты совершенство. Приляг. Расположи телефон возле уха. Я хочу, чтобы у тебя были свободны обе руки.

Я автоматически повиновалась. Я была воском в чужих руках. Даже не в его руках! Его сексуальный тихий голос был требовательным и обнадеживал.

Я схватила два полотенца из шкафа и расстелила их на полу в ванной комнате, затем растянулась поверх них и положила айфон около уха.

— Я уверен, что твоя грудь смотрится чертовски хорошо в бюстгальтере с пушапом, Ханна. Почему бы тебе не поднять топ и не показать её. Как они выглядят, мм? Прижатые друг к другу, прекрасные и высокие? Ты хочешь посмотреть на них? Сожми их для меня. Разведи ноги. Именно такой женщиной ты становишься, когда дразнишь мужчин красивыми сиськами? Могу поспорить, что тебе это нравится. Тебе понравилось сводить меня с ума в халате, помогая мне кончить.

— Да, — ахнула я.

Да, да, да. Я стащила плотный топ вверх, подняла его высоко над моей грудью, обнажая бюстгальтер и грудь в пустой ванной комнате. Я представила, как Мэтт нависает надо мной. Я представила, как он, ухмыляясь, говорит мне, что я люблю покрасоваться своими сиськами. Правда ли это?