Полуночник - [15]

– Тебе не сюда, милашка! Бедлам[2] – в той стороне!

Она ничего не ответила, даже не огрызнулась: кто бы удержался от насмешек, глядя на такое пугало, как она?

На оживленном перекрестке она остановилась, перевела дыхание, пригляделась. Что это за гигантские здания? Неужели это – Эджвер-роуд? Или то? Неужели Оксфорд-стрит? Но как? Она ведь только что была в Хенли-он-Темз, в двух часах езды от Лондона!

Может, она сошла с ума? Может, когда она попала в больницу вместе с Джен, медики упекли ее в психушку? Да и где, вообще, проходит эта зыбкая грань между воображаемым миром и реальностью?

Из-за угла высунулась чья-то голова, и Алиса вздрогнула, не сразу признав ее в потемках. Ах, да это Кроули. Персональный кормчий в пучине ее личного безумия.

– Ну что вы там застряли? – зашипел он.

– Где я? – жалобно застонала она, трепеща всем телом. – Я больна, да? А вы, вы – галлюцинация?

Лицо Кроули смягчилось. Наконец-то заметив, что у нее зуб на зуб не попадает от холода, он сорвал с себя пальто и набросил ей на плечи. Алиса благодарно вздохнула, закутываясь в сукно, хранившее тепло его тела.

– Позвольте мне кое-что показать вам, – произнес он. – Если вам придется не по душе то, что я собираюсь вам рассказать, я отведу вас домой. Согласны?

Он пытливо поглядел на нее, и у Алисы постепенно отлегло от сердца. Она нехотя кивнула, покорно побрела за ним, завернула за угол и увидела блистающую в лунном свете кипенно-белую Мраморную арку[3]. Редкий поток машин огибал ее, как бегущий ручей огибает валун.

– Давным-давно люди верили, – начал Кроули, пропуская ее вперед, – что на свете существует душа-птица сиелулинту… – Алиса ожгла его столь пронзительным взглядом, что он поперхнулся. – Похоже, вы о ней уже слышали? – удивленно спросил он.

– В конверте Сильвии находилась записка с упоминанием этой птицы, и Джен погуглила, что она такое. Это же миф, сказка. Верования древних финнов в волшебную птицу, хранившую душу и тело всякого человека.

Он задумчиво склонил голову и перевел Алису через дорогу.

– Это не миф, – произнес он. – Душа-птица так же реальна, как и мы с вами. Это птах-полуночник семейства козодоевых. Небольшая такая птичка, ведущая ночной образ жизни: маленькие лапки, длинные острые крылья, неброское сероватое оперение, позволяющее сливаться с корой деревьев. Птицы, которых вы видели, – это козодои-полуночники. Они есть у всех и у каждого, но увидеть их способны только птицеловы.

– Вы… Вы уже называли меня так…

– Да. Вы – одна из немногих. Птицелов в этом мире – перечесть по пальцам. Я знаю лишь одного, живущего в Соединенном Королевстве. – Алиса затрясла головой. Чушь. Нелепица! – То перо, – продолжал он, – которое вы нашли в коробке…

– Что с ним?

– Оно послужило катализатором. Сильвия отдала вам перо полуночника. Она ведь тоже была птицеловом. Вы дотронулись до пера, и способности, доселе дремавшие в вас, способности, которые были запрятаны глубоко в вашей душе, возродились к жизни. И вы прозрели.

– Я видела этих птиц и прежде, – буркнула Алиса. – В том-то и дело. Эти птицы преследовали меня полжизни.

– Полжизни…

– Но затем я расправилась с ними, заставила себя позабыть их.

– Именно! – воскликнул он. – Но перо разметало воздвигнутые вами преграды. И птицы вернулись.

Кроули замолчал, словно подыскивая верные слова.

– Птицеловами рождаются, а не становятся, Алиса. Этому невозможно обучиться, но в полной мере этот дар раскрывается лишь тогда, когда умирающий птицелов передает перо своего полуночника своему преемнику.

Алиса пожала плечами и огляделась. Возле арки прогуливались люди: будет, кого позвать на помощь, если потребуется. И зачем он привел ее именно сюда?

– Ну а если птицелов не получит пера, что тогда?

– Тогда, полагаю, его многообещающий талант так и не расцветет. И он просто зароет его в землю.

– Вот и отлично, – брюзгливо бросила Алиса. – Мне ничего этого не надо – ни таланта, ни пера Сильвии. Я хочу только одного – больше не видеть птиц и жить норм…

– Видеть птиц – редчайший дар.

– Дар? – хмыкнула она. – Да из-за этого дара ребенок превращается в изгоя!

– Полноте вам. Многие бы не задумываясь пошли на убийство, лишь бы одним глазком посмотреть на своего полуночника.

– Да-да, сейчас любителей-орнитологов – пруд пруди, – отмахнулась от него Алиса.

– Птицеловы не просто наблюдают. Опытные мастера изучают полуночников, познают их, читают в их сердцах. Полуночник – образ души охраняемого им человека, и, значит, все движения души этого человека, его чувства и мысли – открытая книга для искушенного птицелова. Один взгляд на полуночника – и птицелов уже знает, что чувствует человек, лжет ли он или говорит правду. Ходят слухи, что некоторые птицеловы способны манипулировать сознанием и эмоциями людей, а некоторые – воссоединять души умерших с их полуночниками. Это – дар. – Кровь бросилась Алисе в голову, молоточками застучала в висках. – Послушайте, это чрезвычайно важно. – Глаза Кроули полыхнули огнем, он шагнул к ней и взял ее за руку. – Ваша подруга, впавшая в кому, находится сейчас между жизнью и смертью. Еще немного, и она заснет беспробудным сном, так же нелепо и глупо, как какая-нибудь Спящая красавица.