Полуденные песни тритонов - [67]
Между прочим, когда книга вышла, то я решил заехать и сказать ему спасибо. Тем более, что действительно было, за что. Меня долго мариновали в приемной и я взорвался. Громко, на весь предбанник, сказал все, что думаю о своей бывшей любви. Будто дело шло перед комнатой судьи.
И тут меня сразу позвали, я вошел и сказал: спасибо, мне ответили: пожалуйста. И дали понять, что разговор окончен. Тогда я вспомнил, что оказался в ситуации брошенного супруга, у которого еще есть, что делить. Хотя нормальные мужчины так не поступают, они просто оставляют все и уходят.
Когда издатель бросает писателя, то писатель из мужчины превращается в женщину. Это тоже — аксиома.
— Деньги, — сказал я, — остаток!
Он посмотрел на меня и ответил:
— В конце недели!
— Сегодня — пятница! — нагло пробубнил я и посмотрел в его бегающие глаза.
В них было одно: желание больше никогда не встречаться со мной. Любовь ушла, но обрыдлая сучка еще чего–то клянчит, лучше дать ей денег и пусть сваливает.
Меня отвели в бухгалтерию. Почти что за руку.
Аривидерчи!
Я с тоской вспоминаю его странные, под свет солнца, глаза…
Если продолжать аналогию с браками/разводами, то в следующем случае я оказался в качестве деверя, бракоразводный процесс происходил не у меня, а у Бориса Кузьминского, которому досталось намного больше, чем мне, но говорить от его лица у меня нет никакого права.
Зато про свой следующий брак…
Так и хочется повторить уже ставшую расхожей фразу:
О БОГИ, БОГИ! ЯДУ МНЕ, ЯДУ…
Любовь по телефону и по e-mail’у, будто я пошел предварительно в брачную контору, выбрал креатуру посмазливее и у нас внезапно начался бурный виртуальный роман.
Как меня в нем облизывали, как объясняли, что я самый лучший!
И даже давали денег: дама попалась не бедная и не совсем жадная.
От меня требовалось одного: как можно больше книг.
Одна — «Любовь для начинающих пользователей» — уже была готова, и я быстро сел за следующую, «Летучий Голландец».
А все это время меня по прежнему убеждали в том, что
«Русская литература — это курица, несущая золотые яйца.»
Между прочим, я не исключаю, что это действительно может быть так. Но с иными партнерами. С теми издателями, которые любят не только деньги, но и книги. И хоть что–то в них понимают. А если начать говорить всерьез, без всяких этих матримониально–разводных прибамбасов, то практически ни один из ведомых мне издателей этим не отличается. Да, при каждом из них состоят визирями один или два умных человека, которые эти самые книги любят.
ТОЛЬКО НЕ САМИ ИЗДАТЕЛИ!
Те любят деньги, а значит, и те книги, которые прежде всего дают деньги.
И это было бы нормально, если бы не одно «но».
В своей замечательной книге «Легко ли быть издателем. Как транснациональные концерны завладели книжным рынком и отучили нас читать»[77] американский издатель с многолетним стажем и потрясающей репутацией, Андре Шиффрин, пишет:
«В течение почти всего двадцатого столетия минимальная рентабельность при первом издании книг в переплете считалась нормой… Литературные дебюты по большей части оказывались убыточными (при этом некоторые авторы создавали, так сказать, дебют за дебютом)… Новые идеи и авторы приживаются не сразу… И потому новая стратегия — выпускать только те книги, которые гарантируют немедленную прибыль — автоматически вычеркивает из каталогов множество интересных работ.» И далее: «Господство рыночной идеологии повлияло на другие сферы общества, что, в свою очередь, изменило сами принципы книгоиздания.»[78]
Мои последние издатели прежде всего торговали обувью. Точнее, главный из них.
А менее главный, с которым я и состоял в виртуальном браке, все надеялся, что доход как от моей книги, так и от остальной их конюшни, будет не меньшим, чем от ботинок, сделанных где–то в Бразилии.
К лету 2003 года, как раз тогда, когда я заканчивал «Летучего Голландца», мне приватно сообщили, что нашему странному роману скоро придет конец.
Курица никак не могла начать нести золотые яйца и потому ее решили прибить.
Больше это издательство просто не выпускает
НИКАКИХ КНИГ![79]
Хотя тут лучше вспомнить, чем закончилась история с прототипом этой курицы — знаменитой матушкой–гусыней, которая тоже несла золотые яйца, несла, а потом пришел новый хозяин, который сказал: мало! И решил посмотреть, что можно сделать для интенсификации производства. Гусыню разрезали, а потом зашили снова. Она продолжала нести яйца, только они были не из золота, а из олова.
РУССКАЯ ЛИТЕРАТУРА — КУРИЦА, НЕСУЩАЯ ОЛОВЯННЫЕ ЯЙЦА!
Поэтому иногда мне кажется, что издатели не только не любят писателей, скорее всего, они считают само появление книгопечатания тем изобретением сатаны, с которым они и призваны бороться, пусть даже таким парадоксальным образом, как выпуск все новых и новых книг.
Хотя как любой наивный человек — а ведь почти все писатели люди наивные — я все равно надеюсь на нормальное человеческое счастье в этом идиотском писательско/издательском браке: вдруг меня кто–то полюбит, всерьез и надолго. И не только меня, у каждого хорошего писателя появится свой верный и хороший издатель. Любящий не только деньги, но и книги.
И понимающий, что издавать их занятие отчасти столь же безумное, как и писать, а потому не рассчитывающий ни на 50, ни на 15, ни даже на 10 процентов прибыли.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В мистико-эротическом триллере Андрея Матвеева «Летучий Голландец» наворочено столько безумия, что не пересказать.Действие семи частей книги происходит в семи экзотических странах, по которым путешествует центральный персонаж — молодой человек с наружностью плейбоя и замашками авантюриста-экстремала. Ценнейшая часть его багажа — мини-холодильник, где хранится пробирка со спермой безвременно погибшего друга детства героя; цель увлекательного странствия — поиск той единственной женщины, которая достойна принять эту сперму в себя и зачать ребенка, чей биологический отец по прозвищу Палтус давно превратился в зловещий призрак…Действительно: сперма Палтуса стучит в его сердце!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Американские книги и их значение для читателя поздней советской эпохи — тема эссе А. Матвеева.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.