Полтава - [39]
— Верно, Галя! — говорит Петрусь, чувствуя, что перед ним прежняя девушка, которую он помнит с малых лет.
Под шум мельничного колеса в голове роятся лёгкие мысли. С одной стороны плотины нет никакого движения, полно густой тины, а с другой — плеск воды, работа, белая пена.
За валами, в полях, видны золотые снопы. Где-то там и мать с Галей да с нанятыми на жатву работниками.
Петрусь тоже собирался в поле, но мать отговорила: выздоравливай...
Медленно двинулся казак по тропинке, намереваясь пройти к отцовской могиле и к могиле зографа Опанаса. Но когда из-за высокой ржи с тугими колосьями показалась белая церковь — не удержал ног, побежал, споткнулся, упал... Поднял глаза — между золотыми крестами носятся острокрылые ласточки, роняя вниз серебряное щебетанье, сверкая ослепительными подкрыльями; совсем низко порхают воробьи; по белой стене ползают чёрные, с синим отливом мухи... И всё это купается в жёлтом свете, всё, как может, радуется ясному солнечному дню!
Поднявшись на ноги, Петрусь повернул не на кладбище, а побежал к браме — не заперто! Прошмыгнул внутрь мимо старого удивлённого сторожа с длинным ключом в руках — уже собирался запирать церковь.
— Петро! — обуяла старика радость. — Так ты уже на ногах? Вот так казак! Хвалю!
За брамой вмиг отрезало толстыми стенами все окружающие звуки. Угасла радость тёплого дня. Темень, краски на стенах, что уже начали проступать в горящем свете, влитом сквозь небольшие зарешеченные окошки... Петрусю, однако, хотелось соединить виденное снаружи с красотою внутреннего убранства церкви. Обрадовавшийся сторож между тем, забыв о ключах, опустился на каменный пол и стал вроде бы хвастаться:
— Стоят твои краски в горшочках, как оставил ты их! А хату маляра Опанаса занимает теперь рабочий люд. Так велит управитель Гузь. Он и над церковью теперь голова. А ты хоть до гетмана достучался, га?
— Нет, дедуню.
— Э, не достучался! То уж такое дело...
— Ничего, добьюсь своего.
В церкви ещё много деревянных лесов. Минуя неприметную дверь, Петрусь невольно нащупал на своём поясе ключ — никто не снял его и во время болезни, — хотел посмотреть на парсуну гетмана, но опомнился.
— Несите краски, дедуню! — крикнул.
Крикнул, а сердце ёкнуло: как можно... Краски...
Разве что попробовать?
На лесах, под самым потолком, в огромном пятне солнечного света, удалось пробыть довольно долго. Первые мазки получились короткими, они не сливались, но кисть и не старалась добиться этого, вопреки наставлениям зографа Опанаса. Нет, парубок малевал иначе. Так, как научился в воображении за последние месяцы. От первого мазка уже что-то задрожало внутри.
Новое малевание утешало и удивляло. Стоит отклонить голову — положенные полоски сливаются в сплошное плетение, очень красивое, без чётких линий. Всё колеблется, меняется, как и живая жизнь. И вот уже из струящихся красок проступают под святыми одеждами до того знакомые тёплые глаза — не то глаза матери, не то Гали, — что рука с кистью останавливается.
Старик снизу прокричал:
— Го-го-го! Живые люди... Обожди-ка... Пришли к тебе...
Двое мальчишек в одинаковых полотняных рубашечках с реденькой вышивкой были подпоясаны красными поясками. Оба казались такими красивыми на тёмном фоне, что захотелось их намалевать. Но они, отдышавшись, в крик:
— Петрусь! А Галю украли! Петрусь!
Вскоре парубок, уже верхом на коне, торчал на дороге за Чернодубом и не знал, куда направиться: то ли домой, то ли на хутор, или в поле, искать возле отар деда Свирида, или в Гадяч, просить помощи у старого Яценка. То, что получилось, показалось невероятным даже после приключений за Днепром. Управитель Гузь сказал с высокого крыльца, положив руку на изогнутую саблю:
— Девка будет работать во дворе. Есть гетманский универсал. А что мирно разговариваю с тобою — так это из уважения к твоему покойному отцу, земля ему пухом. И для тебя полно работы. Иди и подумай.
Сердюки да надворные казаки — те же самые, наверно, которые схватили Галю в овраге, куда она направилась набрать воды, только на миг оторвавшись от Журбихи, — вытолкали гостя из чисто подметённого двора, заставленного возами, возвратили недавно отобранного коня:
— Езжай... Смотри, ты такой худой — ветер свалит... Ха-ха-ха!
Ну, что делать? Если бы рядом Степан, Денис, Марко... Нужно попросить Яценко, пусть напишет царю. Решено!
Конь уже двинулся к гадячскому битому шляху, но в Чернодубе ударили в било. Петрусь оглянулся. С полей бегут к хатам люди, сверкают косы да серпы, мелькают дубины. Над панским поместьем поднимается чёрный дым...
В панском подворье как раз сцепились двое всадников: широкоплечий сердюк и незнакомый рыжий человек, подстриженный под макитру, будто где-то уже виденный, как и этот сердюк. Сердюк, конечно, из тех, кто недавно смеялся и поддакивал Гузго.
— Вот тебе, подлиза! — кричал рыжий, до ушей раскрывая свой рот.
— А это тебе, голодранец! — хрипел сердюк, брызгая слюною.
На выручку рыжему бросился огромный всадник в красном жупане. После удачного сабельного удара сердюк мешком свалился на песок. Освобождённый конь его вздыбился на задние ноги, будто ослеплённый, — отбросил сумасшедшим движением в сторону Петрусева коня.
Автор объединяет популярные очерки о древнегреческом театре, о «легендарном» родоначальнике трагедии Дионисе, о выдающихся драматургах: Феспиде, Эсхиле, Софокле, Еврипиде, Аристофане, Менандре – об их творчестве и театральной жизни в античности.
В книге речь ведется о русских медиках. Здесь можно прочесть их полузабытые жизнеописания, начиная еще с основания первых лекарских школ в Москве и в Санкт-Петербурге, а уж тем более с учреждения первого в России Московского университета. Не обойдена также роль и Санкт-Петербургской медико-хирирургической академии.
В книге повествуется о медицине эпохи Средневековья. Перед глазами читателей медицинская наука предстанет в несколько непривычном своем обличии. Те, которые предпочтут обратиться сразу к определенным главам, – без малейшего промедления окажутся в центре интересных, значительных эпизодов в становлении медицинской науки. Из этих эпизодов, по нашему убеждению, как раз и соткана вся драматическая история медицинского врачевания.Предлагаемая книга может оказаться полезной для многих людей: и для тех из них, которые посвятили медицине всю свою предыдущую жизнь и знают о ней почти все, и для тех, кто изо всех сил старается как можно подальше держаться от любого врачебного кабинета.
В смутные времена появляются на исторической арене люди, которые впоследствии становятся темой исследования не одного поколения историков. Лжедмитрий — одна из самых ярких фигур такого рода. До сих нор не ясно его происхождение, до сих пор служит символом переменчивости народной любви стремительный взлёт самозванца и его страшная смерть. Станислав Венгловский обладает не только глубокими познаниями в области русской и польской истории, но также и умением строить увлекательный сюжет и облекать его в яркую литературную форму.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Алексей Константинович Толстой (1817–1875) — классик русской литературы. Диапазон жанров, в которых писал А.К. Толстой, необычайно широк: от яркой сатиры («Козьма Прутков») до глубокой трагедии («Смерть Иоанна Грозного» и др.). Все произведения писателя отличает тонкий психологизм и занимательность повествования. Многие стихотворения А.К. Толстого были положены на музыку великими русскими композиторами.Третий том Собрания сочинений А.К. Толстого содержит художественную прозу и статьи.http://ruslit.traumlibrary.net.
Знаете ли вы, что великая Коко Шанель после войны вынуждена была 10 лет жить за границей, фактически в изгнании? Знает ли вы, что на родине ее обвиняли в «измене», «антисемитизме» и «сотрудничестве с немецкими оккупантами»? Говорят, она работала на гитлеровскую разведку как агент «Westminster» личный номер F-7124. Говорят, по заданию фюрера вела секретные переговоры с Черчиллем о сепаратном мире. Говорят, не просто дружила с Шелленбергом, а содержала после войны его семью до самой смерти лучшего разведчика III Рейха...Что во всех этих слухах правда, а что – клевета завистников и конкурентов? Неужели легендарная Коко Шанель и впрямь побывала «в постели с врагом», опустившись до «прислуживания нацистам»? Какие еще тайны скрывает ее судьба? И о чем она молчала до конца своих дней?Расследуя скандальные обвинения в адрес Великой Мадемуазель, эта книга проливает свет на самые темные, загадочные и запретные страницы ее биографии.
На необъятных просторах нашей социалистической родины — от тихоокеанских берегов до белорусских рубежей, от северных тундр до кавказских горных хребтов, в городах и селах, в кишлаках и аймаках, в аулах и на кочевых становищах, в красных чайханах и на базарах, на площадях и на полевых станах — всюду слагаются поэтические сказания и распеваются вдохновенные песни о Ленине и Сталине. Герои российских колхозных полей и казахских совхозных пастбищ, хлопководы жаркого Таджикистана и оленеводы холодного Саама, горные шорцы и степные калмыки, лезгины и чуваши, ямальские ненцы и тюрки, юраки и кабардинцы — все они поют о самом дорогом для себя: о советской власти и партии, о Ленине и Сталине, раскрепостивших их труд и открывших для них доступ к культурным и материальным ценностям.http://ruslit.traumlibrary.net.
Повесть о четырнадцатилетнем Василии Зуеве, который в середине XVIII века возглавил самостоятельный отряд, прошел по Оби через тундру к Ледовитому океану, изучил жизнь обитающих там народностей, описал эти места, исправил отдельные неточности географической карты.
«Кто любит меня, за мной!» – с этим кличем она первой бросалась в бой. За ней шли, ей верили, ее боготворили самые отчаянные рубаки, не боявшиеся ни бога, ни черта. О ее подвигах слагали легенды. Ее причислили к лику святых и величают Спасительницей Франции. Ее представляют героиней без страха и упрека…На страницах этого романа предстает совсем другая Жанна д’Арк – не обезличенная бесполая святая церковных Житий и не бронзовый памятник, не ведающий ужаса и сомнений, а живая, смертная, совсем юная девушка, которая отчаянно боялась крови и боли, но, преодолевая страх, повела в бой тысячи мужчин.
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.