Полтава - [26]
Через мгновение казак проваливается в сон. Ему видится дорога, уставленная цветущими деревьями. Смеётся весёлая Галя — она вскачь несётся на молоденькой резвой кобыле...
В полупустой конюшне тем временем набирался сил на всё способный Серко.
7
Марко Журбенко, слоняясь без дела, жалел, что не пошёл с теми казаками, которых повёл на Дон заросший бородою Кондрат Булавин. Не нравилось казаку, что христианин поднимает саблю на христианина. А теперь, наглядевшись на неправду в гетманщине, решил: лучше делать такое, чем молча мириться с неправдой. Всё же за казацкую волю борются на Дону!
Отнесена в море ледяная Днепрова одежда. Степи устланы травами, сверху всё вышито цветами. Птицы высиживают птенчиков. Кобылицы сзывают ржанием жеребят. Телята взбрыкивают возле коров... Весна, а походом не пахнет. Для чего загнал Марко добрых коней, торопясь на Сечь?
Пропивал последний зажиток вместе с такими, как сам, молодятами — с Демьяном Копысточкой, Кирилом Вороной — и среди них выделялся мечтою о походах. Растаяли деньги, которые возил в родное село в подошвах сапог. Собирался справить Гале подарок, а то и жениться на ней, купить земли, поставить хату... Не скоро теперь в гетманщину.
Где бы ни сидели молодята, отовсюду внимательно смотрели на остров Чертомлык, куда, к кошевому, ежедневно собираются атаманы.
Высоко вздымается остров, битый зимними ветрами, подмытый весенними водами. Снуют туда-сюда дубки, челны, большие паромы. Не торопятся только в поход казацкие чайки... Будто ярмарка в этих местах, где издавна, ещё от Богдана Хмеля, избрано место для Сечи. Казацкие чайки гниют. Новых весел никто не вырезает...
Толстый Кандыба посетовал, скребя себе в пазухе.
— Братове! Москаль в море не пропустит! Боится, что мир с турком порушим! — Подумал дальше, не вынимая руки из пазухи. — Нанимайтесь ко мне в работу на лето!
Кандыба давний сидень на Сечи. Всего у него в избытке — так захотелось, чтобы на гире косички выросли! Молодята загудели. Марко выхватил саблю. Искалечил бы живоглота, если бы Демьян с Кирилом не придержали руку.
— Казаков в наймиты? Такого на Сечи не видано!
Кандыба вытащил из пазухи руку, исчез, словно нырнул в бочку с водою, которая в шинке в углу. Потом передали его слова: «Будет ещё на вас голод. Попроситесь, а не возьму!»
Это правда. Прибавляется на Сечи ртов. Удирают люди от неволи, которую заводят Мазепа да паны полковники. Мазепа написал универсалы, чтобы беглецов из его поместий бить и вешать... Но в ответ на принесённые в шинок слова молодята вскипели гневом и стали гадать, как напасть на Кандыбину пасеку, как отбить в поле табуны да загнать их в гетманщину, продать за бесценок, но чтобы Кандыбе — убыток. Ведь казаки — все равны!
Старый Петрило отговаривал:
— Суета! С Кандыбой я в один день прибился на Сечь. Он и рубахи не имел. Его солнце жарило как дикого кабана! А теперь, вишь, он со мной разговаривать не станет! А сколько таких гнездюков обсело Сечь. Суета!
И на старого кричали молодята. Да смеялся он. С голого что взять... Решили что-то делать той же ночью. Как вдруг на майдан, что напротив острова Чертомлыка, прискакали трое всадников — такие запылённые, что и не понять, кто они. Когда напились воды, сползли с коней, тогда узнали сечевики: люди с Дона! Гонцы атамана Драного!
— Драного? Что вместе с Булавиным?
Донцы ещё утирали мокрые усы, а уже загремели литавры, уже посыпались, взбивая подковами пыль, на майдан запорожцы — и зажилые, и серома. Как песка на дороге — столько шапок! Из казацких криков Марко понял, что серома порывается в поход. Даже кто вчера ещё убежал от хозяина, и те уже дерут горло:
— Кошевой! В поход!
Кошевого Костя Гордиенка привезли силой. Вывели под руки из челна, всунули в пальцы «очеретину», облепленную драгоценными камнями:
— Давай ответ, чёртов сын!
— Поход нужен! Как дальше жить?
Шумел седой Днепр, прорываясь к морю через ненасытные пороги. Далеко и могуче разливался по земле. Огромный Чертомлык среди безбрежной воды казался не таким и огромным с высоты, где собралось казацтво, уже чёрное от солнца. А так, видать, изрядно обносились казаки. Всё пропито зимой. На что надежда? Царь не шлёт жалованья. Да и много ли жалованья у простого сечевика?
«Очеретина» подпрыгивала в волосатых пальцах кошевого. Он хищно водил глазами, над которыми обе брови в одинаковых рубцах после ударов турецких сабель. Славно рубил врагов и красиво говорил, пока не стал кошевым... В старшинском кольце он, сквозь которое не пролезть и ужаке. Кольцо и дальше сжимается. Для старшины слова серомы — нож в сердце!
— Нельзя на Дон, товариство! Богопротивное дело! Обещано служить царю! Целовали крест! — крикнул сдавленным голосом кошевой, и брови с рубцами полезли на лоб в ожидании ответа.
— Пойдём! — ответ. — Пойдём! За царём побиваешься, чёртов брехун! Да не у царя отнимать, а казаков-дончиков защищать!
— Пусть не разевает царь свою пасть на нашу волю!
— И клейноды чтобы с нами!
Слова понравились Марку: где клейноды — там и пушки!
— Клейноды! — заорал он. — Клейноды!
— Не можем! — с полуслова понимали кошевого зажилые. — Не пойдём!
Автор объединяет популярные очерки о древнегреческом театре, о «легендарном» родоначальнике трагедии Дионисе, о выдающихся драматургах: Феспиде, Эсхиле, Софокле, Еврипиде, Аристофане, Менандре – об их творчестве и театральной жизни в античности.
В книге речь ведется о русских медиках. Здесь можно прочесть их полузабытые жизнеописания, начиная еще с основания первых лекарских школ в Москве и в Санкт-Петербурге, а уж тем более с учреждения первого в России Московского университета. Не обойдена также роль и Санкт-Петербургской медико-хирирургической академии.
В книге повествуется о медицине эпохи Средневековья. Перед глазами читателей медицинская наука предстанет в несколько непривычном своем обличии. Те, которые предпочтут обратиться сразу к определенным главам, – без малейшего промедления окажутся в центре интересных, значительных эпизодов в становлении медицинской науки. Из этих эпизодов, по нашему убеждению, как раз и соткана вся драматическая история медицинского врачевания.Предлагаемая книга может оказаться полезной для многих людей: и для тех из них, которые посвятили медицине всю свою предыдущую жизнь и знают о ней почти все, и для тех, кто изо всех сил старается как можно подальше держаться от любого врачебного кабинета.
В смутные времена появляются на исторической арене люди, которые впоследствии становятся темой исследования не одного поколения историков. Лжедмитрий — одна из самых ярких фигур такого рода. До сих нор не ясно его происхождение, до сих пор служит символом переменчивости народной любви стремительный взлёт самозванца и его страшная смерть. Станислав Венгловский обладает не только глубокими познаниями в области русской и польской истории, но также и умением строить увлекательный сюжет и облекать его в яркую литературную форму.
Остров Майорка, времена испанской инквизиции. Группа местных евреев-выкрестов продолжает тайно соблюдать иудейские ритуалы. Опасаясь доносов, они решают бежать от преследований на корабле через Атлантику. Но штормовая погода разрушает их планы. Тридцать семь беглецов-неудачников схвачены и приговорены к сожжению на костре. В своей прозе, одновременно лиричной и напряженной, Риера воссоздает жизнь испанского острова в XVII веке, искусно вплетая историю гонений в исторический, культурный и религиозный орнамент эпохи.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.