Польские трупы - [45]
Признаюсь, меня немного позабавило это последнее замечание. О чем тут можно было бы посплетничать? О встрече двух незнакомых людей? Которые копаются в чужом грязном белье, потому что им кто-то это приказал? Хорошо, пускай. За спиной собеседника раздался мелодичный звон часов Беккера. Почему здесь так темно? Он спрятался от меня, как будто у него есть что скрывать или не хочется показывать мне какие-то боевые шрамы на лице. А ведь он привлекателен, даже по-своему красив…
— Пан Теодор, вы оставляете службу?
— Да. Наконец-то и, надеюсь, на сей раз окончательно.
— А вы знаете, что нашел Качмарек, старик садовник нашего нового старшего лесничего?
— Нет, что вы, ничего не знаю и ни о чем не слышал.
— В саду, позади сторожки, во время уборки он обнаружил лисью нору…
— И это называется открытие? Вы шутите, пан Леон?
— Нет-нет, речь не о самой норе, а о том, что он в ней нашел! Фотографические клише!
— Клише? — Самые черные мысли мгновенно пронеслись в голове у Теодора. — Клише Магдзинского?
— Конечно, а чьи же еще? А на них, стыдно сказать, обнаженные женщины с ним и этим Новаком, дуэты, трио и квартеты! Одна вообще жуть какая молоденькая. Наверняка мы уже завтра будем во всех газетах! Представляете себе? И все это в нашем городе!
— Нет, не представляю и слышать больше ничего об этом не хочу. Никакие подробности меня не интересуют. Вы хорошо меня поняли, пан Леон? А ваше замечание о газетах сочтем за не слишком удачное или, лучше, за не имевшее места, ясно?
— Разумеется, пан бургомистр. Признаю, что это было неуместно. Весьма неуместно. Мне неловко за свое поведение, так, вырвалось почему-то. А между тем мы уже знаем от Чводзинского, что не хватает древесины на несколько сотен тысяч марок, и это не считая того, что, очевидно, должен был скрыть пожар в Смолярах. А значит, нам известно, что вы с самого начала были правы, пан Теодор. Полагаю, я могу сказать то, что наверняка вас обрадует. Пожалуйста, разрешите — всего пару слов напоследок по поводу этого прискорбного дела.
— Я вас слушаю.
— Только что я объявил этого мерзавца в розыск. Мы поймаем его, как пить дать, он уже не отвертится. Обещаю.
Перевод Е. Шарковой
Артур Гурский Версия Чеслава
Чеслав Новак неподвижно лежал на земле. Лучше сказать — покоился, ибо, глядя на Чеслава, можно было подумать, что действие это, вернее бездействие, приносило ему очевидное удовольствие. На лице Новака отражалось то особое равнодушие, которое мы обычно приписываем состоянию блаженства, когда можно ничего не делать и никто не заставляет нас заниматься производственными, семейными и другими делами. Настоящий рай, по крайней мере, в версии для бедных и непритязательных.
Однако по выражению лица нашего героя было заметно: что-то нарушает идиллию. Может, дурной сон, может, смутное уже воспоминание о неприятной минуте. Тем не менее было понятно: все плохое — позади. Вид этого человека мог бы доставить прохожим удовольствие и даже вызвать зависть (ведь все мы куда-то спешим, что-то вечно нас подгоняет), если б не одна мелочь: на левом виске Чеслава Новака засохла тонкая струйка крови. И эта кровь, на первый взгляд исключительно она, свидетельствовала о том, что случилось нечто нехорошее. Что человек, с виду довольный жизнью, в сущности жизни лишился. Что он мертв. И что это — остывающий труп человека, жизненный путь которого, по крайней мере на последнем этапе, отнюдь не был усыпан розами.
Да, Чеслав уже два часа, как умер, и врач, прибывший на место, в этом не сомневался. Новак был мертв, и непохоже, чтобы он обладал сверхчеловеческой способностью воскресать без помощи Того, кто знал толк в этих делах. И все-таки именно самому Чеславу Новаку, пребывающему в состоянии вечного покоя, предстояло разрешить загадку собственной смерти и навести полицию на след убийцы.
Ведь (это обстоятельство мы можем открыть читателю) несчастный покинул сей мир не по своей воле, а по желанию убийцы, который два часа назад подошел к нему, приставил дуло к виску и выстрелил из «вальтера» модели 1933 года. Однако то, что Чеслав был убит из почти антикварного оружия, такого же раритета, как довоенные плакированные столовые приборы или картины французских экспрессионистов, не доставило Новаку никакого, ну ни малейшего, удовлетворения. Честно говоря, он этого даже не заметил и, вероятно, до последнего вздоха был уверен, что его продырявила пуля, вылетевшая из стандартного ствола, произведенного совсем недавно. А впрочем, разве это важно? Гораздо важнее мотивы убийства.
Откуда взялась мысль, что бездыханный Чеслав должен сам распутать тайну собственной смерти? Да оттуда, что, когда на место убийства приехала полиция, старший по званию, комиссар, взглянув на покойника, твердо сказал:
— Будем закрывать дело.
— Это почему же? — спросил младший полицейский, относящийся к своим обязанностям чересчур идеалистически. Он еще считал, что, раз произошло преступление, должно быть и наказание. Если есть труп, необходимо как можно скорее найти убийцу. Старший же, опытный и давно не питающий иллюзий комиссар (когда причина преступления неизвестна, считай, она связана с деньгами и низким общественным статусом преступника), знал одно: если дело будет закрыто, то и хлопот не будет. И с некоторых пор последовательно этого правила придерживался.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
1924 год. Первой мировой войны не было, и Польское королевство — часть Российской империи. Министерство Зимы направляет молодого варшавского математика Бенедикта Герославского в Сибирь, чтобы тот отыскал там своего отца, якобы разговаривающего с лютами, удивительными созданиями, пришедшими в наш мир вместе со Льдом после взрыва на Подкаменной Тунгуске в 1908 году…Мы встретимся с Николой Теслой, Распутиным, Юзефом Пилсудским, промышленниками, сектантами, тунгусскими шаманами и многими другими людьми, пытаясь ответить на вопрос: можно ли управлять Историей.Монументальный роман культового польского автора-фантаста, уже получивший несколько премий у себя на родине и в Европе.
В романе Дукая «Иные песни» мы имеем дело с новым качеством фантастики, совершенно отличным от всего, что знали до этого, и не позволяющим втиснуть себя ни в какие установленные рамки. Фоном событий является наш мир, построенный заново в соответствии с представлениями древних греков, то есть опирающийся на философию Аристотеля и деление на Форму и Материю. С небывалой точностью и пиететом пан Яцек создаёт основы альтернативной истории всей планеты, воздавая должное философам Эллады. Перевод истории мира на другие пути позволил показать видение цивилизации, возникшей на иной основе, от чего в груди дух захватывает.
Поскольку фантасты смотрят фильмы и читают книги — а некоторые после еще и откликаются на просмотренное/прочитанное; и поскольку последний фильм Нолана вызвал у зрителей больше разочарований, чем очарований, — поскольку все это так, не могу не предложить достаточно объемные размышления Яцека Дукая по поводу "Интерстеллара". Мне они показались тем более интересными, что автор, как это часто бывает, выходит далеко за рамки, собственно, обсуждаемого кинотекста.
Поклонники польской фэнтези!Вы и вправду верите, что в этом жанре все «началось с Сапковского и им же заканчивается»?Вы не правы!Хотите проверить? Пожалуйста!Перед вами — ПОЛЬСКАЯ ФЭНТЕЗИ как она есть. Повести и рассказы — озорные и ироничные, мрачновато-суровые, философские и поэтичные, ОЧЕНЬ разные — и ОЧЕНЬ талантливые.НЕ ПРОПУСТИТЕ!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
В повести «Искупление» автор показывает, как человек, стремящийся к чувственным наслаждениям, попадает под подозрение в убийстве и вынужден скрываться от полиции. Находясь на нелегальном положении, он постоянно подвергается опасности. Это заставляет его пересмотреть свои взгляды на смысл и основные цели своей жизни. В основу повести Ильичева В. А. положен опыт работы автора в уголовном розыске. Читатель знает автора по книгам «Элегантный убийца», «Гильотина для палача», «Тайна семи грехов», «Навстречу Вечности», «Жизнь и криминал», «Приключения подмигивающего призрака» и ряду других.
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Книга содержит детективные повести: «Ночные мотыльки» Б.Гордон, «Смерть под псевдонимом» К. Козьневского, «Дело чести» М. Рымушко, «Случай в тихом поселке» и роман «История одного пистолета» Е. Эдигея.
В настоящий сборник, открывающий серию «Детектив США», включены произведения двух известных представителей криминальной литературы старшего поколения Джадсона Филипса и Росса Макдональда.
Блеск драгоценных камней на протяжении веков очаровывает и застилает глаза. Их сила притяжения так велика, что люди порой не останавливаются ни перед чем, стремясь завладеть ими. Тогда это приводит к преступлениям, о которых рассказывают лучшие остросюжетные рассказы из сборника «Коварные драгоценности». В него вошли рассказы самых известных авторов отечественной остросюжетной литературы — Татьяны Устиновой, Анны и Сергея Литвиновых, Ольги Володарской — и других известных писателей.
Авторы произведений, включенных в представляемый сборник, — наши современники. Они живут в самых разных уголках нашей страны — от далекой Сибири до выжженных солнцем песков Апшерона. Все они, несмотря на чрезвычайное разнообразие тем, сюжетов, вводят читателя в мир нравственных исканий героев — людей цельных и бескомпромиссных, всегда очень незаурядных. События, подчас головокружительные приключения, ярко описанные авторами, тем не менее не уводят нас от повседневной жизни, а опираются на ее реалии. Мы сопереживаем героям, ищем вместе с ними ответы на вечные вопросы жизни, пытаемся определить этические критерии и принципы, и возможность им соответствовать в непростых условиях нашего бытия.Все эти внешние — сюжетные — и внутренние — нравственные — коллизии описаны в яркой, увлекательной форме детектива.