Польские повести - [180]
Со своей стороны Юзаля вопреки своему прежнему намерению торопливо излагал все, что ему было известно. О многом он не упомянул, выбирая отдельные, не связанные между собой события, не боясь при этом упрощений и поспешных обобщений. Тем более поразило его и в то же время огорчило спокойствие, с каким принимал все это Горчин. Неужели Михал, который до сих пор отвергал даже видимость самокритики, вдруг начал с ним соглашаться? А если соглашается, то действительно ли с искренним убеждением, что он, председатель воеводского комитета партийного контроля, считал основным условием какого-то разумного решения. Или же это просто уступка по слабости духа? Нет, не того ждал он от Горчина.
— И что ты скажешь на это, секретарь? — спросил он наконец. — Ты требовал вопросов. Вот они, получай. А собственно говоря, только один вопрос. Кто прав?
Михал криво улыбнулся. Вопрос Юзали был первой непоследовательностью и свидетельствовал об известной беспомощности и нерешительности. Горчин даже почувствовал уверенность, что таким образом инициатива, по крайней мере на некоторое время, перешла к нему. Вопрос, однако, несмотря на внешнюю простоту, содержал в себе существо конфликта, и, собственно говоря, в этой ситуации его не имело смысла задавать, поскольку не было и никакой возможности ответить на него в двух словах. В таком случае, чем был вызван вопрос? Подсознательным желанием спровоцировать протест или, наоборот, желанием услышать пустую декларацию?
— Не будет ли преувеличением, товарищ Станислав, требовать ответа на этот вопрос от меня? — сказал он тихо. — Разве это не превышает моих возможностей, по крайней мере, теперь, вот так, на ходу? Нет, не берусь… Я верю, что когда-нибудь отвечу себе на этот вопрос до конца. Но это требует времени и взгляда, так сказать, со стороны. Я должен переворошить всю свою жизнь, коснуться больных мест… Так что извините.
— Ну, это уже почти ответ, — улыбнулся Юзаля. — Это уже та первая ниточка взаимного понимания, за которую мы должны ухватиться. Да, твои сомнения свидетельствуют, что мы с тобой думаем в одном направлении. Так что выше голову, Михал. Увертливость хороша только на ринге. Шагай вперед! — Он словно припирал его к стене и ставил в позицию, из которой есть только два выхода: ринуться в атаку или поднять руки вверх.
«Если мне сейчас не удастся убедить его, если он действительно не поверит мне до конца, я проиграл, — думал Горчин. — И как человек, и как партработник. Все, что я скажу потом кому бы то ни было, Старику или даже в ЦК, все это будет только словами, безнадежной попыткой спасти уже проигранную партию. Это последняя возможность, которую я могу еще использовать или от которой могу… отказаться. Да, махнуть на все рукой, сегодня же вручить Юзале мое письмо Старику с просьбой об освобождении от работы и сказать: «Спокойной ночи». Поступить благородно и глупо одновременно. Отказаться от защиты и довериться приговору своих судей… Отказаться? Кто научил меня этому слову?»
Он встал, подошел к столу, возле которого на спинке стула висел его пиджак, и вытащил из бокового кармана слегка измятый голубой конверт. Потом вернулся, держа конверт перед собой, и сел против Юзали.
— Видите? — сказал он, глядя прямо в глаза председателю. — Это доказательство моей слабости и моего поражения. Я был уже на том краю, за которым человек видит только черную пропасть. Я хотел прыгнуть в эту пропасть, я был уже близок к этому в течение нескольких последних дней, даже еще сегодня, с упорством маньяка возвращался к этой мысли. Но я вовремя вспомнил, и вы мне очень помогли в этом, что меня зовут Михал Горчин и что я член партии… Вот мое заявление с отказом от работы, — добавил он спустя минуту. — А вернее, оно было здесь. — Он порвал конверт и смял его в кулаке.
Время близилось к половине шестого. Валицкий уже почти десять минут стоял у подъезда и, теряя терпение, все больше злился. Он понимал, что, если Михал Горчин через минуту не появится в дверях, все его планы полетят к черту.
«Наверное, валяется, паршивец, в постельке, как новорожденный. У него, видите ли, моральное похмелье, но от всех своих опасений и тревог он уже освободился, — ночная баталия со Стариком позади, он, конечно, покаялся и пообещал исправиться, рассчитывая, что блудному сыну, который послушно возвращается на путь истинный, легко простятся все грехи, та девушка теперь для него только лишний балласт, он сбросил ее со счета, задушил в себе прекрасное чувство и отступил на безопасные позиции. Вот так-то, мой миленький, глупенький Стефан Валицкий, опять ты угодил в дерьмо. Ты, как ребенок, как наивный простак, позволил себя обмануть благородной иллюзией борьбы и страдания… Утешься, однако, хотя бы тем, что Главный будет тобой доволен. Это не только твоя неудача, не только очередной крах неисправимого индивидуалиста, это еще одно доказательство того, каков мир, в котором тебе приходится жить. Так что отбрось наконец, и чем скорее, тем лучше, все свои мечты о силе и отваге людей, об их порывах, о естественной склонности жертвовать собой. Плюнь на это и присоединись к большинству, скандируй вместе с ними разные мудрые лозунги и даже думать не смей, чтоб куда-то высунуться. Держись, парень, держись до конца, который и так лишен какого-либо смысла…»
Роман «Камень на камень» — одно из интереснейших произведений современной польской прозы последних лет. Книга отличается редким сочетанием философского осмысления мировоззрения крестьянина-хлебопашца с широким эпическим показом народной жизни, претворенным в судьбе героя, пережившего трагические события второй мировой войны, жесткие годы борьбы с оккупантом и трудные первые годы становления новой жизни в селе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.