Положитесь на Псмита - [20]

— Право не знаю, могу ли я обещать это, мистер Псмит.

— «Пе» немое, — напомнил он ей. — Да, кстати, — продолжал он, остановившись в дверях. — Еще один пустячок, и я уйду. Пока я ждал, чтобы вы освободились, я прочел в «Рассказах для девочек» за январь тысяча девятьсот девятнадцатого года часть романа с продолжением. Поиски следующих номеров оказались бесплодными. Называется он «Ставка — ее честь», автор — Джейн Эммелина Мосс. Вы случайно не таете, чем все это кончилось? Узнал ли лорд Юстас, после того как обнаружил в полночь Клариссу в спальне сэра Джаспера, что она проникла туда, только чтобы отыскать и изъять неосторожные письма своей задушевной подруги? Вы не таете? Этого я и опасался. Ну, всего хорошего, мисс Кларк-сон, всего хорошего. Я оставляю свое будущее в ваших руках с легким сердцем.

— Конечно, я приложу все старания…

— А что, — задушевно сказал Псмит, — что может быть плодотворней всех стараний мисс Кларксон?

Он мягко затворил за собой дверь и начал спускаться по ступенькам. Но, сообразив, что может сделать доброе дело, остановился, постучал в окошечко Справочной и просиял благожелательной улыбкой, когда в нем возникла ее коротко остриженная голова.

— Говорят, — сказал он, — что сегодня в Бирмингеме в четвертом заезде надо ставить на Герань. Ручаться за точность этих сведений не могу, но тем не менее… До свидания.

6. Лорд Эмсуорт знакомится с поэтом

I

Когда Псмит вышел на улицу, дождь кончился и уже сияло солнце с тем полунахальным-полувиноватым видом, который оно принимает, вновь появляясь после летнего ливня. Мостовые и тротуары весело блестели, а в воздухе веяла приятная свежесть. На углу он остановился, взвешивая, как провести ближайший час и двадцать минут — до истечения этого срока садиться за второй завтрак было бы слишком рано. То обстоятельство, что до редакции «Морнинг глоб» можно было не спеша дойти за несколько минут, подсказало ему решение направиться туда и узнать, принесла ли первая почта какие-нибудь ответы на его объявление. И затраченные им усилия были вскоре вознаграждены, когда ящик номер 365, будучи открыт, предложил ему немало материала для чтения. В целом не менее семи конвертов. Неплохая охота.

Однако то, что на первый взгляд выглядело достохвальным взрывом предприимчивости среди любителей газетного чтения, при ближайшем рассмотрении, когда он удалился с конвертами в тихий уголок, оказалось пустой иллюзией. Хотя в определенном смысле послания эти свидетельствовали о предприимчивости — и бесспорно указывали на изобретательность и деловую хватку их авторов, — для Псмита они явились горьким разочарованием. Он ожидал чего-нибудь получше. Не для того он заплатил солидную сумму, чтобы получать такие письма. Они били исключительно мимо. В них, по его мнению, отсутствовал требуемый дух.

Первый конверт, как ни привлекателен был он внешне — дорогой и украшенный довольно-таки поразительным гербом, — содержал лишь любезное предложение некоего мистера Алистера Макдугалла ссудить его любой суммой от десяти до пятидесяти тысяч фунтов только под расписку. Второй конверт обрадовал его таким же предложением от еще одного шотландца, Колина Макдональда. В третьем мистер Иан Кемпбелл готов был расщедриться на сто тысяч. Все три филантропа ставили только одно условие — с несовершеннолетними они дела иметь не желали. Юность, несмотря на весь ее блеск и великолепие, их не влекла. Однако они сердечно уговаривали Псмита — если он уже отпраздновал свой двадцать первый день рождения — посетить их контору и забрать мешок банкнот.

Сохраняя благоразумие под сыплющимися на него богатствами, Псмит бросил эти три письма в мусорную корзинку и вскрыл следующее. Конверт был пухлый и содержал брошюру, озаглавленную: «Сей же Ночью Душа Твоя Будет Исторгнута Из Тебя», а номер пятый, по странному совпадению, оказался рекламным проспектом предприимчивой фирмы гробовщиков, которые предлагали похоронить его за восемь фунтов десять шиллингов. Номер шестой, также печатный, содержал манифест некоего Говарда Хилла из Нью-маркета, требовавший, чтобы он незамедлительно выписал «Хилловских трех лошадей», специальный выпуск, без которого («Кто, — вопрошал мистер Хилл дюймовым шрифтом, — указал вам Уиббли-Уоба на розыгрыше Юбилейного Кубка?») нельзя было и надеяться нагреть букмекеров.

Псмит и это предложение отправил в корзинку вслед за остальными, хотя тем самым изобличил в себе такое же отсутствие предприимчивости, какое оплакивал у широкой публики. Оставался только номер седьмой, и в душе Псмита замерцала надежда — адрес был написан от руки, а не напечатан на машинке. Он вскрыл конверт.

Да, без сомнения, он нечаянно отложил единственный выигрышный билет напоследок. Это письмо искупало все предыдущие разочарования.

Каракули, видимо выводившиеся взволнованной рукой, гласили:

«Если Р. Псмит встретит пишущего в вестибюле отеля „Пикадилли палас“ ровно в двенадцать в пятницу 1-го июля, может выйти дело, если речь идет о деле и условия приемлемы. Р. Псмит придет с розовой хризантемой в петлице и скажет пишущему: „Завтра в Нортумберленде будет дождь“, на что пишущий ответит: „Полезно для урожая“. Просьба быть пунктуальным».