Человек улицы знать ничего не знал, однако в сферах нью-йоркского журнализма назревал жестокий кризис.
Город словно бы жил обычной жизнью. По Бродвею весело катили трамваи. Мальчишки-газетчики с обычной своей карузовской экспрессией вопияли «экстный выпу-у-уск» в уши шарахающихся прохожих. Высший свет раскатывал взад-вперед по Пятой авеню в авто. И тревога не омрачала село высшего света? Да ничуть. На тысячах перекрестках тысячи полицейских хранили вид неизмеримого превосходства над суетой мира сего, и ни в одном не удалось бы подметить даже тени тревоги. А кризис между тем уже практически разразился: мистер Дж. Филкен Уилберфлосс, главный редактор «Уютных минуток», готовился временно покинуть свой пост и на десять недель отбыть в отпуск.
В Нью-Йорке вы обрящете любой печатный орган, какой способно измыслить самое прихотливое воображение. Обслужены все слои общества. Если в Нью-Йорк приедет эскимос, то первым, что он узрит в газетном киоске, почти наверное будет «Тюлений жир» или другая такая же газетка, издаваемая эскимосом для эскимосов. Истинный ньюйоркец самозабвенно штудирует любимую газетку и пока его расплющивают в вагоне подземки, и когда он газелью впрыгивает в движущийся трамвай.
А потому «Уютные минутки» также обладали своим кругом читателей. «Уютные минутки», как указывает название (плод личного вдохновения мистера Уилберфлосса), это газета, призванная согревать домашний очаг» Такая, какую в идеале отец семейства приносит из конторы домой и читает вслух благодарным детишкам на сон грядущий. Владелец «Уютных минуток» мистер Бенджамин Уайт создал их как противоядие от желтой прессы. Тем не менее желтая пресса беззаботно конкурирует с «Уютными минутками», и, приходится при-
знать, весьма и весьма успешно. Заголовки остаются кричащими, а среди редакторов не замечено тенденции затушевывать подробности последнего сенсационного убийства.
Впрочем, «Уютные минутки» процветают. У них есть свои читатели.
Содержание их вполне увлекательно, если у вас имеется вкус к таким вещам. Они включают страничку «Минутки в детской», редактируемую Луэллой Гранвилл Уотермен, — родителей просят присылать для нее перлы остроумия их юных отпрысков, и она сыплет рассказиками о канарейке в детской, созданными Джейн (шесть лет), и другими творениями многообещающих юных авторов. Затем имеется страничка «Минутки благочестивых размышлений», каковую ведет преподобный Эдвин Т. Филпотс; страничка «Минутки с гениями», слагающаяся из избранных отрывков, которые уворовывает из литературных шедевров былого, когда лбы были массивными, а мысли глубокими, своеручно мистер Уилбер-флосс; еще одна-две странички — советы читателям об их домашних делах и страничка «Минутки веселья» под эгидой некоего Б. Хендерсона Эшера, якобы юмориста, являющая собой наиприскорбнейшую стряпню, когда-либо всучавшуюся доверчивой публике.
Вдохновляющей силой «Уютных минуток» был мистер Уилберфлосс. Волей судеб руководство газетой принадлежало практически только ему. Последний год владелец проводил в Европе на водах в Карлсбаде, и мистеру Уилберфлоссу пришлось встать во главе «Уютных минуток», причем он показал себя достойным всяческого доверия и более чем способным справляться с возложенными на него обязанностями. За указанный срок «Уютные минутки» достигли высочайшего предела домашности. Все, что могло оказаться чуждым домашнему очагу, беспощадно изгонялось. В результате тираж рос и рос. Были добавлены еще две странички — «Минутки среди покупателей» и «Минутки в высшем свете». Выросло и количество объявлений. Однако тяжкие труды не прошли даром главному редактору. Подобные труды несут в себе расплату. Успех подразумевает сосредоточенность, а сосредоточенность чревата размягчением мозга. Была ли виной необходимость ежедневно погружаться в шедевры былого или постоянное чтение «Минуток веселья» Б. Хендерсона Эшера, осталось неясным. Но так или иначе, его труды вкупе с жарой нью-йоркского лета до такой степени подорвали здоровье мистера Уилберфлосса, что врач прописал ему десять недель полнейшего отдыха в горах. Будь это все, мистер Уилберфлосс еще смирился бы. Чтобы провести десять недель, завершающих лето, когда солнце уже не зверствует, а комары умеряют кровожадность, можно найти места и похуже американских гор. Но это было не все. Врач, человек дальновидный, привык докапываться до первопричин и категорически запретил мистеру Уилберфлоссу поддерживать в дни отдыха связь с любимой газетой. Он был неколебим, как скала. Ему раза два довелось заглянуть в «Уютные минутки», и он считал, что человеку, чье здоровье настолько подорвано, никоим образом не следует соприкасаться с «Минутками в детской» Луэллы Гранвилл Уотермен или «Минутками веселья» Б. Хендерсона Эшера. Светило медицины решительно пресекло подобные поползновения.
— На протяжении десяти недель вам противопоказано видеть даже название вашей газеты. Даже этот срок, пожалуй, может оказаться недостаточным. Вы должны забыть, что такая газета существует. Вы должны выбросить из головы все с ней связанное, дышать свежим воздухом, набраться сил.