Положеніе русскихъ плѣнныхъ въ Германіи и отношеніе германцевъ къ населенію занятыхъ ими областей Царства Польскаго и Литвы - [43]

2) Изъ лагеря сбѣжали 2 офицера — прапорщики Каплинъ и Антоновъ; черезъ 10 дней были пойманы двумя солдатами 12-пѣхотнаго баварскаго полка, входившими въ составъ команды въ лагерь Клостердорфъ-Дейнингенъ. Хотя при задержаніи офицеры не оказали сопротивленія, тѣмъ не менѣе солдаты своими тесаками нанесли имъ много побоевъ и ранъ. Антонову была нанесена тяжелая рана въ голову, парализовавшая дѣятельность шеи, а Каплинъ получилъ 4 раны въ голову, ему была разсѣчена губа и порублена кистъ руки. Окровавленныхъ, ослабѣвшихъ солдаты повели въ Дейнигенъ, заставляя ихъ все время держать руки поднятыми вверхъ (на разстояніи около 3 километровъ) и если офицеры отъ изнеможенія опускали руки, то солдаты побоями вновь заставляли ихъ поднимать. Когда ихъ привели въ караульное помѣщеніе Дейнингена, то, какъ упомянутые два солдата, такъ и другіе караульные чины еще около полчаса продолжали издѣваться, не подавая медицинской помощи, и только спустя не менѣе получаса французомъ-санитаромъ была сдѣлана перевязка. Отправленные затѣмъ въ госпиталь, они пробыли тамъ 3 недѣли. При возвращеніи ихъ въ Кольбергъ, въ пути съ Антоновымъ происходили конвульсивные припадки. Конвоирующій ихъ солдатъ здѣшней кольбергской команды Шварцъ билъ Антонова по лицу; то же самое онъ съ нимъ продѣлалъ и на вокзалѣ въ Бамбергѣ въ присутствіи публики, когда и тамъ съ Антоновымъ случился припадокъ. Кромѣ того Шварцъ заставилъ Антонова нести на себѣ часть пути съ вокзала свой вещевой мѣшокъ. Приведенные въ Кольбергъ, они были немедленно посажены въ полутемный сырой подвалъ, (карцеръ для офицеровъ), несмотря на явные признаки ихъ болѣзненнаго состоянія имъ въ теченіи нѣсколькихъ дней не подавали медицинской помощи и только послѣ заявленія нашего командира корпуса, генерала Мартоса коменданту лагеря, къ нимъ былъ посланъ нѣмецкій врачъ. Русскій врачъ, имѣвшійся въ лагерѣ, къ нимъ не допускался. Слѣдствіе о ихъ побѣгѣ, веденное лейтенантомъ Беецъ, имѣло характеръ сплошного издѣвательства. Заявленіе ихъ въ комендатуру обо всемъ, что съ ними творили, оставлено безъ всякаго послѣдствія. Заявленіе по тому же поводу на имя испанскаго посольства отправлено не было, хотя намъ заявили, что по нѣмецкимъ военнымъ законамъ побѣгъ наказывается арестомъ на 14 дней, но упомянутые офицеры сидѣли подъ арестомъ 24 дня и на дняхъ (7 іюля) по рѣшенію суда въ Кобургѣ, присуждены еще къ «комнатному аресту» на 4 недѣли.

3) Отъ военно-плѣнныхъ офицеровъ требуютъ отданія чести, а между тѣмъ маіоръ В. и лейтенантъ В. зачастую не отвѣчаютъ на привѣтствіе даже генераловъ. Входя въ фельдфебельскую канцелярію расписываться (вмѣсто личной повѣрки) генералы часто застаютъ тамъ маіора В. и иногда лейтенанта В., которые на отдаваемую имъ честь не отвѣчаютъ и продолжаютъ сидѣть, а 6-го іюля былъ такой случай, что В. наполовину заслонялъ собою входъ въ канцелярію и видя входящихъ туда Мартоса и Лагунова, по-видимому, умышленно не посторонился, и генераламъ пришлось бокомъ пролѣзать въ помѣщеніе.

4) При утренней повѣркѣ, для которой выстраиваются штабъ и оберъ-офицеры, нѣмецкимъ фельдфебелемъ или замѣняющимъ его солдатомъ подается команда «смирно» при проходѣ ротнаго командира. Та же команда при вечерней перекличкѣ, при обходѣ по комнатамъ.

5) Былъ случай, когда двухъ офицеровъ — поруч. Шмарыго и Судака нѣмецкіе солдаты безъ всякаго повода съ ихъ стороны столкнули съ лѣстницы ударомъ прикладовъ.

6) Несмотря на перестановку часовъ въ Германіи на 1 часъ впередъ, офицеры должны вставать въ 7 час. утра, а ложиться: генералъ и штабъ-офицеры въ 11 час., а оберъ-офицеры — въ 10 час. Одновременно съ этимъ огонь долженъ тушиться; даже собственныя свѣчи не разрѣшены. Контроль возложенъ на караульныхъ солдатъ, которые продѣлываютъ это грубо и безцеремонно.

7) По прибытіи въ лагерь офицеровъ, не только до мельчайшихъ подробностей осматриваютъ ихъ багажъ, но обшариваютъ ихъ карманы, снимаютъ сапоги, носки и тутъ не обходится безъ глумленія. Напр., бывшій адъютантъ коменданта, обшаривая карманы генерала Мартоса, вытащилъ рецептъ и вертя имъ передъ носомъ генерала, приговаривалъ: «А это вамъ не надо?».

8) Въ число наказаній включено запрещеніе курить, а нижнимъ чинамъ выдумано особое наказаніе — спать на голомъ пескѣ на площадкѣ противъ курзала, что имѣло мѣсто подрядъ двѣ ночи 12 и 13 іюля для 24-хъ деныциковъ.

9) Былъ случай съ генераломъ Лагуновымъ, когда маіоръ Бодисъ, оставшись недовольнымъ содержаніемъ открытки супруги генерала, порвалъ ее со злости въ клочки въ присутствіи генерала Хольмсена.

10) Во время церковнаго богослуженія нѣмецкіе солдаты проходятъ по помѣщенію, гдѣ происходитъ богослуженіе, въ фуражкахъ и курятъ. Вообще отношеніе къ плѣннымъ администраціи лагеря Кольбергъ, а въ особенности маіора Вальтера и лейтенанта Беецъ, по своей возмутительности превосходятъ другіе нѣмецкіе лагери. По этому поводу генераломъ Мартосомъ была заявлена жалоба пріѣзжавшему въ лагерь великому герцогу Максу баденскому, но послѣ этого отношенія не только не улучшились, а еще ухудшились.

11) Просьбы какъ о вызовѣ кого либо изъ членовъ испанскаго посольства, такъ и объ отправкѣ послу нашихъ заявленій комендатурою. не исполняется, хотя на это и существуетъ разрѣшеніе нѣмецкаго. министерства.