Полоса препятствий - [15]

— Я заметил, — сказал Санька.

Лёха развёл руками.

— А в общем, всё это фигня. Пусть живут своей жизнью. Я родителей имею в виду. А мы будем — своей.

То, что Лёха рассказал про Никитку, заставило Саньку по-новому взглянуть на товарища. Надо же, как жизнь с людьми обходится. После такого кидалова можно вообще весь мир возненавидеть. А он, идиот, ещё ходит и всем улыбается. Теперь понятно, почему даже Максим относится к нему по-особому. Такого блаженного только пожалеть можно.

Максим, действительно, многое Нику прощал. По мелочи, конечно. Серьёзных проступков за мальчишкой не водилось. Однако опозданий, к примеру, Максим терпеть не мог, а Нику позволял задерживаться. Но может, оттого и прощал, что наивному Никитке никогда и в голову не пришло бы злоупотребить чьим-то расположением.

Глава 13

Для того чтобы отрабатывать прыжки на стену, бетонный забор подходил идеально. И зацепиться есть за что, и высота в самый раз. Максим подробно объяснил, как нужно хвататься и подтягиваться, куда упираться ногами. У них с Дэном всё выходило легко и красиво.

— Пробуйте, — сказал Максим. — Я буду страховать. Только давайте, чтобы никаких импровизаций. Всё строго по инструкции. Выпендриваться потом будете, когда научитесь. Готовы?

— Готовы!

— Лёха, начинай!

Лёха сосредоточенно сузил глаза. Потом разбежался и прыгнул. Он отлично зацепился, но, когда подтягивался, ноги соскользнули и он не сразу взобрался наверх.

— Сойдёт, — оценил Максим. — Ник, следующий!

Никитка выступил вперёд. Он всё сделал безукоризненно, так что Максим страховал его только для порядка. Санька ревниво следил за его действиями.

— Отлично! — похвалил Максим.

Очередь дошла до Саньки. Он проделал всё не хуже Никитки. Но Максим не стал повторяться в похвалах, только одобрительно кивнул.

Пошли по второму кругу, по третьему, четвёртому, десятому… Некоторым не составляло труда взобраться на стену в два с половиной метра или перепрыгнуть её. Они уже умели это делать. Другие только учились. У кого-то выходило хорошо, у кого-то не очень. После первых попыток у большинства, как всегда, стало получаться хуже. Но Максим одобрительно кивал.

— Ваше тело привыкает к новым движениям, — говорил он. — Когда вы покупаете обувь, сразу можете оценить, удобно или нет. Но пока разносите башмаки по ноге, без мозолей всё равно не обойтись. Зато потом перестаёте чувствовать, что на вас что-то надето. С каждым новым движением так же. Так что всё нормально… Молодец, Ник!

Санька стиснул зубы. Вообще-то ему казалось, что для новичка он тоже проявил себя неплохо. Он оглянулся.

К забору примыкали деревья, отбившиеся от обшей аллеи. Некоторые росли совсем близко, так что перекидывали ветви на другую сторону. Санька подумал, не прыгнуть ли на стену с одного из них. Он не раз видел такое в клипах, вроде ничего сложного. Он облюбовал один из раскидистых дубков и полез вверх.

Максим, занятый другими, не обращал внимания на Санькины перемещения. Он оглянулся, только когда тот окликнул его перед самым прыжком.

Уже в полёте Санька понял, что не рассчитал ни расстояния, ни силы удара. Ветка, от которой он оттолкнулся, находилась совсем близко от стены, но несколько выше. К тому же она раскачивалась. Санька не удержался на руках и грохнулся подбородком о бетон, отчего у него сразу же потемнело в глазах. С забора он упал на спину и на несколько секунд потерял сознание.

Постепенно приходя в себя, Санька почувствовал, что кто-то держит его за плечи, а когда проплыли круги перед глазами, увидел склонившееся над ним лицо Максима.

— Я же сказал: не импровизировать, — сквозь зубы процедил тот. — Встать-то сможешь?

— Кажется, да. — Санька, поморщившись, приподнялся на локтях. Голова гудела, во рту было солоно от крови.

— На сегодня для тебя тренировка закончена, — сказал Максим. — И на ближайшую неделю тоже.

— Как? — ахнул Санька.

— Так! — рявкнул Максим. — После такого удара тебе вообще постельный режим полагается. И клизму двухлитровую!

— А клизму зачем?

— В воспитательных целях!

— Макс, я завтра буду как огурец, обещаю!

— Твою мать! — выругался Максим, хлопнув себя по коленке. — Я вам тут что, лапти плету? Сказал же: нечего выпендриваться, хуже будет! Всех касается! — заорал он.

Ребята притихли. Макс схватил Саньку за ухо и крутанул с такой силой, что тот взвыл.

— Неделю! — сказал он страшным голосом. — Чтобы я тебя здесь не видел. Придёшь с больной головой — отправлю обратно насовсем, больше не возьму! Понял?

— Да! — выдавил Санька, у которого слёзы брызнули из глаз от боли.

— Тогда собирайся и вали отсюда. Дома лежи побольше, не бегай, не делай резких движений и вообще… Телевизор не смотри. Лучше бы всё-таки вызвать врача. И молись, чтобы обошлось без сотрясения. Сам дойдёшь?

Санька кивнул, шмыгнув носом.

— Всё. Остальные — продолжаем! — Максим отвернулся.

Санька собирался, ни на кого не глядя. Позор какой!

Максиму, конечно, перечить не стоило. Вон как разозлился! К тому же он прав. Но что делать целую неделю?

До дома он добрался благополучно. Есть не хотелось, и он сразу же пошёл к себе. Повалился спиной на кровать и долго лежал так, раскинув руки и ни о чём в особенности не думая. Мысли плыли, как большие рыбы в аквариуме, лениво и бесцельно.