Полоцкая война - [18]
Командовать ею фактически должен был боярин воевода И.В. Шереметев-Болыной, опытный военачальник и ветеран многих походов, герой сражения при Судьбищах летом 1555 г.>142 Войско его, расписанное на Большой, Передовой и Сторожевой полки, с тремя татарскими царевичами и пятью русскими воеводами (не считая самого Шереметева и приставов при татарских царевичах)>143, насчитывало примерно 6–6,5 тыс. «сабель» и «пищалей (в том числе посаженных на конь смоленских стрельцов и казаков)>144.
Структура смоленской рати и ее состав (значительную часть которой составляли татары и служилые инородцы) позволяет считать, что перед нами – типичная «лехкая» рать. Она не должна была ввязываться в сколько-нибудь серьезные бои, но осуществить быстрый и опустошительный рейд по территории неприятеля, нанести ему максимально возможный урон, взять пленных и разведать намерения противника>145. Эту задачу смоленская рать успешно выполнила. В королевском листе, разосланном пограничным старостам и державцам 2 апреля 1562 г., сообщалось, что «люди вторгнувъши московские под Полоцко на рубежы села выпалили и немало людей в полон побрали»>146.
Московский книжник, составитель официальной истории войны, уточнил эти сведения. «Марта же в 25 день царь и великий князь Иван Васильевич всея Русии, з Жигимонтом-Августом королем додръжав перемирие по перемирным грамотам до Благовещениева дни, и за королево неисправленье посла в Литовскую землю рать свою а велел Шигалею-царю отпустити из Смоленска царевича Ибака>147 да царевича Тахтамыша>148 да царевича Бекбулата>149 да бояр и воевод Ивана Васильевича Шереметева Болшово да Ивана Михайловича Воронцова и иных воевод многих со многими людми и с Тотары ис Мордвою», – записал он. И далее он отметил, что государевы люди «пришли в Литовскую землю на Святой неделе безвестно, и воевали Оршу и Дубровну и Мстиславль, и слободы у Орши сожгли, а у Дубровны посады пожгли же, и полон многий поймали»>150. Этот рейд занял немного времени – меньше недели. 26 марта воеводы выступили в поход, а 2 апреля Сигизмундуже отправляет письмо, в котором подвел печальные итоги промашки, допущенной пограничными warlord’aMH, ибо разосланные на порубежье от имени Сигизмунда еще осенью 1561 г., предупреждения оказались бесполезными. Вторжение русских войск застало литвинов врасплох, и они не сумели организовать отпор неприятелю.
Аналогичную задачу выполнила в эти же дни и стародубская рать. Во главе ее стоял путивльский наместник князь Г.Ф. Мещерский со товарищи. «И они воевали Могилевские и Чичерские и Пропойские места», – отмечал летописец>151. Увы, летописная запись слишком лаконична, а разрядные книги и вовсе молчат об этом походе, чтобы составить представление о наряде сил для этой экспедиции и о структуре рати. Можно лишь предположить, исходя из численности служилых людей Северской земли, которые участвовали в других походах того времени>152, что в этом рейде у мещерского было не больше 2,5 тыс. ратников.
Обеим ратям 1-го «эшелона» пришлось действовать в сложных условиях. Псковский книжник писал о той весне, что «сие лето (т. е. 7070. – В. П.) зима была добре снежна, и весна вода была велика в реках, и не памятят люди таковой поводи, и мелниц много теряло»>153. В наказе, который был отправлен с князем Лыко-Оболенским Морозову, не случайно говорилось о том, что если будет невмочь действовать всему войску вместе из-за половодья, то разделить его на три отряда и разослать их в набеги по отдельности.
Возможно, здесь и кроется ответ на вопрос почему – почему русским полкам удалось достичь внезапности в ходе мартовского набега. Похоже, что в Литве не ожидали, что в столь сложных погодных условиях русские решатся предпринять наступление, и просчитались>154. Впрочем, нельзя исключить и то, что злую шутку с литвинами сыграла миссия Баркулаба Корсака. Так, 1 февраля 1562 г. Сигизмунд разослал воеводам и старостам приграничных городов и волостей напоминание, что срок перемирия с Москвой истекает и, пока там находится посольство Корсака, не поддаваться на провокации и строго смотреть за тем, «як бы з стороны нашое ку розлитью крови хрестьянское ничим причина не дана», При этом, писал король, нужно сохранять бдительность и обо всех «зацепъках» с московской стороны немедленно сообщать ему. Увы, должного воздействия ни это, ни предыдущие послания не оказали – к открытию «сезона» литовцы оказались не готовы>155.
3. Литовская мобилизация и второй акт кампании 1562 г
Выступлением смоленской и стародубской ратей увертюра к Полоцкой войне была разыграна. Русские полки добились первых успехов, захватили стратегическую инициативу, и их действия показали, что неприятель традиционно опаздывает с мобилизацией и не готов к отпору. Литовская шляхта снова саботировала неоднократные призывы великого князя выступать в поход «конно, людно, оружно и збройно». Проблемы были и с наемниками, которые, не получая жалованья, толпами дезертировали со службы. Королевским обещаниям, что оно вот-вот будет заплачено, не верили, и 10 марта 1562 г. король с сожалением констатировал, что «многие люди служебъные ездные и драби з войска польского и литовъского втекают не дослуживъши»
