Полное собрание сочинений. Том 17. Дело о смертоносной игрушке - [20]

— Ну и…

— Я сидел и ждал. Когда наступил полдень, а она еще все не звонила, я подумал, что, может, она рассердилась из-за того, что я причинил Дженнингсам беспокойство своим приездом. Я позвонил еще раз около часа назад, и тогда Дженнингс сказал, что мне лучше обратиться к вам.

— Понятно, — сказал Мейсон. — А как вы намеревались защитить мисс Эллисон?

— Я еще не решил, но приехал именно поэтому.

— Вы ведь физически не очень сильный человек. А противником вашим был бы Мервин Селкирк — хладнокровный, безжалостный Селкирк, который ни перед чем не остановится. У вас уже был опыт общения с ним, и вы до сих пор не оправились от этого.

Бенедикт кивнул и сжал челюсти.

— И вы собирались защищать Норду Эллисон?

— Да, несмотря ни на что.

— И каким же образом?

— Может быть, вы знаете, — начал Бенедикт, — что по роду деятельности мне иногда приходится перевозить большие суммы денег. Поэтому у меня есть разрешение на ношение оружия.

— Дайте-ка взглянуть на него, — попросил Мейсон.

Бенедикт смутился.

— Давайте, давайте, — настаивал Мейсон. — Я хочу посмотреть.

Бенедикт сунул руку за борт пальто, из кобуры под мышкой извлек револьвер и положил его на стол.

— Кольт тридцать восьмого калибра, облегченный вариант, — сказал Мейсон. Он взял его, откинул барабан, пересчитал патроны и добавил: — Он полностью заряжен. — Потом понюхал ствол и объяснил: — Или из него давно не стреляли, или тщательно почистили.

— Могу я узнать, чем вызван Такой придирчивый осмотр? — осведомился Бенедикт. — Вы довольно странно ведете себя, мистер Мейсон.

— Чтобы вам все было ясно, мистер Бенедикт, могу сообщить, что Мервин Селкирк был сегодня застрелен, — заявил Мейсон. — Он умер в своей машине недалеко от загородного клуба «Сан-Себастьян». Точного времени смерти мы не знаем до сих пор. Вы сказали, что у вас есть разрешение на этот револьвер?

У Бенедикта сузились глаза.

— Вы хотите сказать, что Мервин мертв?

— Да, он мертв, — подтвердил Мейсон. — Убит. Вы сказали, что у вас есть разрешение на это оружие. Разрешите посмотреть.

Как во сне Бенедикт достал бумажник и вынул оттуда листок бумаги, сложенный в несколько раз и потертый на сгибах, казалось, он пролежал там довольно долго. Мейсон внимательно прочитал документ, затем сверил номер револьвера.

— Что ж, все в порядке. А теперь я бы посоветовал вам первым же самолетом лететь в Сан-Франциско и вернуться к своим обязанностям. Будет лучше, если вы вообще забудете, что были здесь.

— Но Норда, что будет с Нордой? — воскликнул Бенедикт.

— Насколько я понимаю, она сейчас в полицейском участке, — ответил Мейсон. — Пока ее просто допрашивают, но могут и предъявить обвинение в убийстве.

— Боже мой, Норда и убийство! — схватился за голову Бенедикт.

— И тем не менее…

— Но я не понимаю! Я не могу… это просто невозможно!

— Что невозможно?

— Чтобы Норда убила его!

^ Я не сказал, что она его убила, — терпеливо объяснил Мейсон. — Я сказал, что ей могут предъявить обвинение в убийстве. Я не могу давать вам советы. Ведь сейчас Норда — моя клиентка. Если бы я был не адвокатом, а просто вашим другом, я бы посоветовал вам вернуться в Сан-Франциско, поскольку сейчас вы ничем не можете ей помочь.

Бенедикт покачал головой:

— Боюсь, мистер Мейсон, что я не могу так поступить. Я останусь здесь и буду ждать, может, моя помощь все-таки понадобится. Видите ли, мистер Мейсон… хотя я и немного зарабатываю, но у меня есть небольшая сумма, я ведь холостяк, мне удалось скопить кое-что, я удачно вложил деньги и… я буду откровенен с вами, мистер Мейсон, на моем счету сейчас около сорока тысяч. И я готов все отдать, чтобы выручить Норду.

— Мы поговорим об этом после. Кстати, оказывать финансовую помощь можно и из Сан-Франциско.

— Нет, — уныло произнес Бенедикт. — Я останусь.

— Да, конечно, вы останетесь, — рассердился Мейсон. — А потом полиция сцапает вас и будет трясти, но это не самое страшное. С вашей помощью они будут давить на Норду. В мои обязанности не входит расследовать убийство. Мой долг — защищать клиента. Но сейчас вы — наиболее подходящий кандидат в убийцы, вы просто лезете в глаза.

Бенедикт подумал немного, потом его лицо просветлело:

— Так это же здорово, мистер Мейсон! Если Норду обвинят в убийстве, надо будет подсунуть им меня. Вот тут я и пригожусь… Кстати, а к Норде пускают кого-нибудь? С ней можно поговорить?

— Пока нет. Свидание разрешат, если будет предъявлено обвинение.

— Но вы-то можете ее увидеть, ведь вы ее адвокат?

— Конечно.

— Скажите ей, что я здесь, — попросил Бенедикт. — Скажите ей, пусть не беспокоится о деньгах.

— Вы останетесь здесь с вашим револьвером. И мне уже не будет никакой необходимости рассказывать ей о вас — она сможет все прочесть в газетах. Там будет красоваться ваша фотография под большими заголовками, гласящими, что старый враг Мервина Селкирка, которому он в свое время сломал челюсть, задержан с револьвером — вполне возможным орудием убийства.

— Звучит сенсационно, — заявил Бенедикт.

— А вы чего ожидали?

— Если полиция проявит такую же оперативность, как в тот раз, когда они искали кастет, который был на руке у приятеля Мервина Селкирка, то они не скоро меня найдут.