Полное собрание сочинений. Том 16. Дело о хитроумной ловушке - [10]

— Я и еще несколько мальчиков купались в озере Туомби, — сказал он, — а мистер Мейсон подошел и сказал, что кто-то бросил бутылочку с пристани, и просил, чтобы мы нашли ее. Он дал нам всем по пять долларов, чтобы мы ныряли. И когда я нырнул в седьмой раз, я нашел ее и получил двадцать долларов.

— Где эта бутылочка? — спросил Мейсон.

— Она у меня с собой.

— Ты достал ее из воды?

— Да.

— И где она была с тех пор?

— У меня в руке.

— Ты заезжал домой?

— Да, сэр.

— И там вытерся, переоделся и надел обычную одежду?

— Да, сэр, верно.

— И что ты делал все это время с бутылочкой?

— Она у меня в руке, как вы мне велели держать ее.

— Правильно. А теперь я хочу, чтобы бутылочка была помечена так, чтобы ты мог снова узнать ее.

Мейсон взглянул на Германа Корбела. Тот протянул руку к ящику стола, выдвинул его, извлек оттуда колбу с бесцветной жидкостью и небольшую кисточку из верблюжьего волоса.

— Только не вылей ничего на себя, — предупредил он, а потом сказал: — Мой юный друг, в этой колбе налита кислота. Будь внимателен и не пролей ни капли себе на кожу. Окуни осторожно внутрь колбы кисточку, пока не извлечешь оттуда часть кислоты, да, вот так, дай кисточке разгладиться до полной мягкости, а теперь мы перевернем эту бутылочку донышком вверх, и ты напишешь какую-нибудь цифру или инициалы.

Мальчик написал свои инициалы: «А. Ф.». И под действием кислоты донышко стало белым, как молоко.

— А теперь, Корбел, — сказал Мейсон химику, — вытрави собственные инициалы на пузырьке, но так, чтобы ты всегда смог узнать их, и я хотел, чтобы ты сказал, что там внутри.

— Об одной вещи я могу сказать сразу: в ней дробинки.

— Да. А что там еще?

— Какие-то белые таблетки.

— Выясни, что это за таблетки.

— Как быстро это нужно сделать?

— Как можно быстрей.

— А как мне тебя разыскать?

— Я сам буду звонить каждый час, пока мы это не выясним.

— За несколько часов это сделать нельзя.

— И даже если повезет?

— Если только очень повезет.

— Ну тогда, — сказал Мейсон, — пусть тебе очень повезет, потому что времени у нас очень мало.

Мейсон отвез Артура Фелтона домой, объехал квартал, удостоверился, что никто за ним не следует, и поехал на квартиру к Делле Стрит. Он позвонил, и она распахнула дверь.

— Какие-нибудь новости? — спросила она, запыхавшись.

— Кое-что есть, — уклончиво ответил Мейсон.

Доктор Динэйр поднялся и пошел навстречу.

— Перри, твои дурацкие законы заставляют чувствовать себя преступником.

— Это не законы, а полиция.

Надин Фарр вышла, чтобы пожать Мейсону руку.

— Я вам причинила неприятности, да?

— Неприятности, — ухмыльнулся Мейсон, — это мой вечный спутник. Делла, доктору Динэйру и мне надо будет пройти на кухню для приватного совещания. А ты посиди здесь с мисс Фарр.

Делла с тревогой посмотрела на него.

— Все в порядке? — спросила она.

— Дела идут, Делла, — сказал Мейсон, — но, возможно, они идут и у других людей. В данный момент мы немного впереди.

Он позвал доктора Динэйра и первым пошел на кухоньку Деллы Стрит.

— Мейсон, — сказал доктор Динэйр, — ничего хуже придумать было нельзя. Девушка не такая, чтобы совершить убийство. Она не…

— Ты думаешь, что яда не было? — перебил его Мейсон.

— Я думаю, что яд был, но убийства не было, — медленно сказал доктор Динэйр.

— Объясни-ка все поподробнее.

— Я пока еще не раздобыл все факты. Имея дело с таким пациентом., необходимо действовать не спеша. Сначала надо завоевать ее доверие, потом вести исследование мягко, но настойчиво, пока все не прояснится. Когда девушка пришла сегодня в мою контору, она была готова к разговору. К сожалению, события изменились, и мне пришлось вести с ней разговор в такси. Это, черт подери, еще то местечко для профессиональной беседы. Информация, которую я получил от нее, была весьма поверхностной и неполной.

— Но кое-что ты все же получил? — спросил Мейсон, и доктор Динэйр кивнул. — Ну тогда давай открывай секреты.

— Надин Фарр была влюблена в Джона Локка, но Мошер Хигли стал всячески мешать этому союзу. Он настаивал на том, чтобы Надин Фарр исчезла и никогда больше не поддерживала связь с Джоном Локком.

— Мошер Хигли был ее родственником?

— Она называла его своим дядей. Это была одна из форм вежливости, но никакого кровного родства не было. Она жила с ним около двух лет, пока он не умер, ухаживала, заботилась о нем. Он был больным человеком.

— А возраст?

— За шестьдесят.

— У него были какие-нибудь романтические коллизии… я имею в виду — с Надин?

— Точно знаю, что нет\ Они ненавидели друг друга.

— Ну и что случилось потом?

— Он имел на нее определенное влияние, но пока я еще не выяснил, какое именно, но надо будет еще разок исследовать ее под воздействием наркотиков. Я должен буду узнать до конца ту зацепку, которую я получил во время первого исследования. Я бы это сделал в первый раз, если бы был уверен в сиделке, но мне не понравилось выражение ее лица. Она помолвлена и скоро выходит замуж за детектива из полиции.

— Ах ты, черт! — воскликнул Мейсон.

— Вот то-то и оно, — сухо прокомментировал доктор Динэйр. — Итак, Перри, слушай. Мошер Хигли был жестоким, властным, упрямым и черствым человеком. Он определил для Надин крайний срок. Она должна была исчезнуть и никогда больше не поддерживать связь с Локком. Бедная девушка не могла согласиться с таким решением и хотела покончить с собой. Она достала таблетки цианистого калия.