Полночный путь - [19]

Серик мечтательно протянул:

— Да-а… Вот бы и мне сходить в такой дальний поход…

— Сходишь еще… — протянул Горчак. — Неспроста Реут меня на разведку посылал. Зреют у него какие-то мыслишки, как половцев и германцев обойти на Шелковом Пути. Да и наверняка столкнутся скоро германцы с половцами. Это что ж получается? Под крестоносцами вся Азия, а северный отрог Пути, держат половцы. Непорядок! Южный сарацины отвоевали, когда Иерусалим взяли. Крестоносцы обратно его отвоевать не смогли, как ни тужились. Вот из-за всего этого и зреет большая война…

— А русичи при чем?! — изумился Серик.

— А князья наши тоже хотят пристроиться поближе к сладкому пирогу.

Тем временем, наевшаяся Анастасия с няньками прилегла на разостланное одеяло под телегой отдохнуть. Серик упруго вскочил, достал из мешка самострел, стрелы. Горчак протянул руку:

— Дай поглядеть?

Серик протянул ему самострел. Горчак долго вертел его, разглядывая так и эдак, наконец, проговорил:

— У меня такой же, да не такой… Я себе в Царьграде купил, а ты где добыл?

— А брат смастерил…

— Искусный у тебя братишка… — протянул Горчак. — Опробовать хочешь?

— Да надо бы… Я ж из самострела ни разу не стрелял, все из лука, да из лука…

— Ну-у… Дело не хитрое; приложился и жми на спуск…

Серик накрутил ворот, прицелился в толстенное дерево, шагах в ста, спустил тетиву, дорогая стрела улетела неведомо куда. Попробуй, найди ее в зарослях! Но зато Серик понял, как целиться. Он стрелял и стрелял, все более и более уверенно. Ходил к дереву, выдергивал стрелы, и снова стрелял. Наблюдавшая за ним Анастасия, насмешливо спросила:

— Серик, ты, и правда, искусный воин? Чего-то ты в дерево с первого раза не попал…

Серик отложил самострел, достал из саадака лук, натянул тетиву. На свою беду над поляной пролетала ворона, вскоре она уже валялась на земле, нанизанная на стрелу. Анастасия тихонько сказала:

— Бедная ворона…

— А вот не надо подзуживать парней… — раздраженно проговорил Серик. — Мне брат только третьего дня самострел подарил… Ну, хватит отдыхать. Нам к вечеру до постоялого двора добраться надобно. А то уже прохладно под открытым небом ночевать…

Поехали дальше. Серик так и ехал замыкающим. Анастасия на своем жеребчике было, покрутилась в середине обоза, но быстро соскучилась, и, придержав коня, пристроилась сбоку к Серику. Приучившийся за время половецкого похода слушать и примечать все, Серик вслушивался в звуки леса, поглядывал и назад. Еще Шарап ему объяснил, как птицы лесные подскажут о засаде на пути.

Анастасия первой нарушила молчание:

— Серик, а правду говорят, будто ты уже в поле половецкое за добычей лазил?

— Брешут, конечно… — лениво откликнулся Серик.

— А об этом мой батя с Горчаком говорили… — она лукаво глядела на него искоса. — А где ж ты тогда воинскому искусству обучился? А, главное, для чего? В дружинники ты не пошел…

— Пригодится… — протянул Серик, с удовольствием пользуясь случаем еще полюбоваться милым лицом.

Она окончательно рассталась с покрывалом, к неудовольствию обеих нянек. Так и ехали до самого вечера, болтая о том, о сем. В конце концов, она так разговорила Серика, что он не удержался, и рассказал о походе на половцев. Да так расхвастался, что приукрасил и свою роль, и количество добычи прибавил до трех вьюков. Она слушала, всплескивала руками, восхищенно округливала глаза.

Постоялый двор стоял на самом берегу, и был он весьма богат; видать и ладьи сюда причаливали, и зимой он санный путь обслуживал, да и летом, кто сухим путем шел, сюда заворачивали. Не все ж купцы прижимисты; иные и в помещении любят отдохнуть, да и бояре с женами и детьми часто путешествуют. Видно, хозяин и приторговывал сам, снабжая местных землеробов всем необходимым.

Женщины за день устали так, что Анастасия с няньками сразу после ужина ушли в светелку, отведенную им, а Серик с Горчаком задержались за столом, на который хозяин поставил жбан духовитого меда.

Основательно приложившись к ковшу, Серик смачно крякнул, сказал:

— Добрый мед; и крепок, и сладок… А вот франкское вино бывает крепкое, а почти не сладкое…

— Быва-ает… — протянул Горчак, вытирая ладонью усы. — Ты, Серик, особо не налегай на меды-то… Еще и погоня возможна…

— Если б была погоня — давно бы нагнали… — проворчал Серик. — Ты бы лучше рассказал про Индию и страну серов?..

Горчак помолчал, наконец, заговорил:

— Особо удивительного я там ничего не встречал. Из Мараканды до Индии всего сорок дней пути. Ходят там на верблюдах, потому как водой не богаты те места. При каждом караване не более десятка стражников на конях. Потому как и этих частенько трудно напоить из одного колодца. Так что, сначала поят коней, а уж что останется в колодце — людям. Городов в Индии мало, таких, как у фрязей; так, стоят городишки, вроде Любеча, а то и меньше. Люди там земледельничают, как и все, а еще шелковичного червя растят, но немного. Вот чего-чего, а в стране серов вокруг каждого селения тутовые деревья стоят и на них-то и кормятся шелковичные черви. И все там поголовно, только и делают, что ткачеством занимаются. И пути до страны серов, аж двести дней, по пустыням и горам. А горы — высоченные! На одном перевале и люди, и лошади падали — дышать было нечем. Одним верблюдам все нипочем. Люди в стране серов, сплошь раскосые, живут родами. Одно селение — один род. Железо сами не умеют обрабатывать — меняют на шелк у фрягов. А те дерут за него втридорога. Так что, если между собой серы передерутся, то только вожди секутся мечами. Простые же воины одеваются в доспехи из бамбука и вооружаются дубинами…