Полночный полдник - [78]

— Милагро, расслабься, — ободрил меня Скип. А потом обратился к пиарщице: — Мы можем заменить ее какой-нибудь начинающей звездочкой. Есть предложения?

Они тут же погрузились в обсуждение подходящей для Томаса пассии.

Вряд ли Сайлас мог предусмотреть все это в своем сценарии. Или все-таки мог? Казалось, Скип по-настоящему радуется рекламе, которая появилась у фильма, и мне пришлось поверить, что проект действительно существует.

Мне нужно было выплеснуть эмоции, поэтому я позвонила Берни. И оставила гневное сообщение о его лживой натуре, пучине, в которую ухнула его этика, спорном употреблении точки с запятой и склонности к избыточной аллитерации.

Потом я заперлась в кабинете и сделала вид, что работаю. А сама взяла в руки «Возвращение в Брайдсхед» и дочитала оставшиеся страницы. Захлопнув книжку, я почувствовала себя лучше. Чарлз, Себастьян и Джулия, пережив глупость, саморазрушение и крах в любви, стали зрелыми личностями. Пусть они утратили невинность, зато не потеряли надежду.

Пришла пора взять под контроль то, что еще можно контролировать, — например, мой пикап. Мне так хотелось схлестнуться с кем-нибудь, что, когда портье распахнул передо мной дверь, я тут же налетела на человека в инвалидном кресле.

— Простите, извините, — запричитала я, снова обретя равновесие. — Я не видела, куда иду! Я вас не ударила?

— Ничуть, — заверил он. Из-за марли, которая закрывала часть его рта, голос казался приглушенным. — Вс-с-се хорошо.

Я уже почти пересекла вестибюль, когда у меня внутри все похолодело. Продолжая путь, я убеждала себя, что это из-за бинтов «с» почудилось мне таким свистящим.

Чарлз оказался за стойкой консьержа. Он вел длинную беседу с одним из гостей, который желал узнать подробности о программе отеля на зимние каникулы. А я занялась разглядыванием всех тех привлекательных загорелых людей, что плавно шествовали мимо меня по каменному полу.

Мое терпение продлилось минут десять, потом я начала постукивать ногой по полу, поглядывать на запястье (просто забыла, что часов-то у меня нет) и издавать раздраженные вздохи.

Время от времени консьерж бросал на меня сочувственные взгляды, но тем не менее, казалось, и не думал заканчивать свою нудную беседу. Я решила ждать до победного, а потому тихонько затянула «Лас маньянитас».[95] Мерседес как-то сказала: если исполнить эту «жизнерадостную» песенку три раза подряд, слушатели на сто процентов свихнутся.

Гость сдался на втором припеве, и я, невинно улыбаясь, заняла его место.

— Как дела, Чарлз?

— Здравствуйте. Надеюсь, вам нравится проводить время в «Парагоне» и пользоваться всеми нашими дополнительными услугами.

— Да, все просто замечательно. Только вот хотелось бы вернуть свой пикап.

— Он еще не готов.

— Тогда я хочу побеседовать с механиком. Может быть, вы дадите мне его имя, телефон гаража, и я займусь этим сама?

Заметив вспышку паники в голубых глазах Чарлза, я поняла: он думает, что бы такое наврать.

— Механик работает исключительно на нашу гостиницу и еще на собственных клиентов, — сообщил Чарлз, поглаживая бороду. — Он не любит, когда его беспокоят, и по нашему с ним контракту мы… э-э… не имеем права разглашать его личные данные.

Нагнувшись поближе к консьержу, я посмотрела ему в глаза и сказала:

— Я считаю, что именно вы повинны в исчезновении моего пикапа. Верните его мне к завтрашнему дню. Иначе, Чарлз, я буду очень вами недовольна. Вы поняли?

— Да, я попрошу механика ускорить ремонт.

— Вот и хорошо. А сейчас я пойду на массаж.

Пусть массаж и не доставлял удовольствия, зато у меня создавалось впечатление, что я предпринимаю хоть какие-то попытки регулировать свои кровавые видения. По пути в процедурный кабинет я проверила дверь в помещение с униформами и бельем, но та была заперта.

Уже в массажной я быстро переоделась в халат.

Тривени сначала постучала в дверь, а потом вошла, позвякивая браслетом на ноге.

— Как наше ничего, подружка? — спросила она своим настоящим голосом.

— Все хорошо. Извини, что опоздала.

— Не парься, — отозвалась она, поджигая курительную палочку.

— Как работа?

Тривени закатила глаза, густо очерченные черным карандашом.

— Не уверена, что я создана для этого крутого курорта. Правда, кое-что хорошенькое тут есть. На собрании персонала нам объявили, что через неделю у нас будут два полностью оплаченных выходных дня.

— Правда? Это очень щедро.

— Да, тут все приостановят и все закроют, потому что кто-то из членов Бриллиантового клуба устраивает частную вечеринку.

— Зачем нужно закрывать весь курорт ради особых гостей?

— А черт его знает! Может, у них будет нудистское мероприятие. А может, какая-нибудь отвратительная оргия. А теперь закрой варежку и начинай медитировать.

Вернувшись в домик, я очень обрадовалась, что Скип, Томас и пиарщица куда-то смотались. Я взяла бокал и смешала в нем воду с несколькими каплями крови; если бы меня кто увидел, то подумал бы, что я пью розовое вино. Я стучала по клавиатуре и потягивала его, потягивала и стучала.

Томас вернулся поздно, помахал мне рукой и отправился спать. Я уставилась на свой телефон, мечтая о звонке Освальда; пусть даже придется слушать треск и шумы, все равно я смогу крикнуть, что люблю его.