Полночный час - [11]

Вернее, он надеялся, что избавился.

Но вряд ли избавится в ближайшем будущем.

– Мамаша – настоящая простофиля. Согласен? – Доминик взял брата за локоть и повел его к автомобильной стоянке. Он проделал это незаметно и ненавязчиво, никак не желая ущемить самолюбие Тони. Тот шел как слепой, позволив брату служить ему поводырем.

– Угу, – с запозданием откликнулся Тони.

«Это все сотворил со мной запах, – решил он, – особый, ни с чем не сравнимый запах больницы».

И вид юного, беспомощного существа.

Галогенные фонари на полупустой стоянке заливали все вокруг жутким неестественным сиянием. Насекомые сотнями слетались на свет и кружились в безумном танце под фонарями.

Маленькая белая бабочка устремилась прямо к Тони с решимостью летчика-камикадзе. Тони отшатнулся, и мягкие крылышки пощекотали его щеку.

– Чертова дрянь! – Он попытался захватить в горсть мотылька, но промахнулся. Бабочка развернулась и вновь умчалась к свету.

– Ты как, собираешься сам повидать мамашу завтра или взвалишь это на меня? – спросил Доминик.

Они подошли к «Камаро», и Домни автоматически обошел капот, чтобы занять место водителя. Как старший брат он считал, что у него есть на это право, как у перворожденного. Тони рассуждал немного иначе. Домни однажды вытащил его из самого темного закоулка ада, поставил на ноги, вернул к жизни, но совсем необязательно, что он будет постоянно катать на машине младшего брата.

– Я сяду за руль.

– Ты уверен?

– Угу.

Они сели в машину. Внутри было душно, и Тони вновь ощутил тошнотворный больничный запах. Он никак не мог от него отвязаться, запах словно прилип к нему. Было ли это лишь игрой воображения или действительно его одежда пропиталась этим запахом?

Тони опустил окно, глубоко вдохнул ночной воздух, влажный от протекавшей неподалеку реки.

На стоянке пахло еще бензином, недавно уложенным асфальтом, выхлопными газами – неважно чем, но все-таки даже сточная канава пахла лучше, чем несносная прилипчивая дрянь, которая вторглась и прочно засела в обонянии Тони.

– Ты точно в порядке? – опять осведомился Доминик.

– Угу, – буркнул Тони, пресекая дальнейшие расспросы брата.

Когда машина отъезжала со стоянки, никто из братьев не заметил, что белый мотылек сделал второй заход и нырнул в открытое со стороны Тони окошко.

На какой-то краткий момент на заднем сиденье появился призрак юной девушки, почти девочки. Ей можно было дать лет двенадцать, хотя для этого возраста она была слишком миниатюрной и худенькой. Черные прямые волосы достигали талии. На ней было белое платье в оборочках и белые носочки. Руки ее спокойно лежали на коленях, как у примерной девочки.

Взгляд ее больших, темных, печальных глаз настойчиво следил за мужчиной за рулем.

Ее существование в видимой форме длилось не более двух секунд. Столько времени человеку требуется как раз для одного вздоха. А затем она померкла и растаяла в воздухе.

Никто из мужчин не видел ее.

Тони еще раз безуспешно попытался поймать назойливого мотылька, когда он, коснувшись его щеки нежными крылышками, вылетал из окошка обратно в ночь.

7

Было примерно половина пятого, и Грейс уже устала так, что едва шевелилась. Ей стоило неимоверных усилий сосредоточиться на деле, которое слушалось последним в этот день. Зал суда перегрелся, словно неисправный двигатель. Было нестерпимо душно, пахло пылью и потом. Люминесцентные светильники под потолком над ее головой были такими яркими, что можно было ослепнуть. Подобное сочетание жары и потоков световой энергии с потолка успешно воздействовало на нервную систему судьи и усугубляло головную боль.

– Моя бабуля померла, понятно, и я не смог пойти в школу и…

– Минуточку, мистер Боулан. Мне не очень понятно, как смерть вашей бабушки и невозможность присутствовать на занятиях в школе связаны с угоном вами чужого автомобиля, – сухо прервала Грейс разглагольствования шестнадцатилетнего парня, который стоял перед ней.

Боулан был крупный юноша около шести футов роста и весил не менее двухсот фунтов. Даже сверху, с судейского возвышения, он казался здоровенным детиной. На нем была белая футболка на несколько размеров больше, чем надо, будто снятая с какого-то великана, с изображением некой адской рок-группы на груди, мешковатые джинсы и незашнурованные кеды. Светлые сальные волосы падали на плечи.

«Моя бабушка умерла» – было равнозначно другой распространенной отговорке – «собака съела мое домашнее задание». Грейс слышала подобные объяснения столько раз за три года своего пребывания в судейском кресле, что на нее никакого действия они не оказывали.

После ее сурового замечания парень нервно облизал пересохшие губы и незаметно толкнул в бок стоящую рядом с ним адвокатшу – молодую чернокожую женщину по имени Гелия Шиспет.

– Роббер был очень привязан к своей бабушке, – начала было мисс Шиспет.

Грейс покачала головой.

– Я хочу услышать это от него самого. Мистер Боулан? Потрудитесь объяснить, какое отношение имеет кончина вашей бабушки к прогулу уроков в школе, а также почему прискорбное событие, случившееся в вашей семье, побудило вас украсть автомобиль?

Прежде чем заговорить, малый долго жевал нижнюю губу.