Полночь в кафе «Черный дрозд» - [86]
– Он дал слово, что сам во всем признается.
– В каком-то смысле так и получилось, правда? Ты должна была рассказать о его болезни, Анна-Кейт. Должна была.
Ложь, ложь, кругом сплошная ложь!
Внезапно в моей голове зазвенел мелодичный голос: «Твой отец умирает», и сердце сжалось.
Я и сама знала. Кто-то меня предупредил.
Только я не придала этому значения.
Как я могла?!
К горлу подкатила тошнота. Если я немедленно отсюда не выберусь, меня вырвет. Вскочив на ноги, я поспешила к выходу, надеясь, что на улице станет легче.
Однако стоило выйти и глотнуть свежего воздуха, как я поняла: легче уже не станет. По щекам потекли горячие слезы, и чем больше я старалась их унять, тем сильнее меня душили рыдания.
Папа умирает…
23
Журналист совсем недавно приехал в город, но и до него уже дошли слухи о диагнозе доктора Линдена. В кафе только и разговоров было, что о его болезни.
– Доктор Линден, спасибо, что согласились уделить мне время.
– Пожалуйста, зовите меня просто док. – Линден обхватил ладонями картонный стаканчик с кофе. – Не уверен, что обладаю информацией, необходимой для вашей статьи. Конечно, я слышал о черных дроздах, но никакого отношения к ним не имею.
– А что вам о них известно?
Док задумчиво уставился в свой стакан.
– Лишь одно: черные дрозды появились в Уиклоу задолго до моего рождения и останутся здесь еще на много лет после того, как меня уже не будет.
«Куда пропал мистер Лейзенби?»
Я подскочила на кровати и, протерев глаза, огляделась. Я могла поклясться: секунду назад женский голос спрашивал меня о мистере Лейзенби. Однако в комнате никого не было. Только у раскрытого окна, на внешнем подоконнике, нахохлившись, примостилась птичка. В утреннем свете я различила неестественно вывернутое крыло. Видимо, это тот самый чибис, что живет неподалеку. К счастью, птица, кажется, не собирается залетать внутрь.
В любом случае я не в настроении гоняться за ней по дому.
Я снова откинулась на подушки. Может, этот вопрос мне просто почудился? Тем более что вчера я засыпала с мыслями о мистере Лейзенби. Около недели назад, когда Пебблз не появилась в кафе, он ушел обиженный и огорченный. С тех пор мы с ним не виделись.
Я перекатилась на бок и слегка взбила подушку, чтобы устроиться поудобнее. Обычно в это время я заставляю себя встать и пойти в душ, но сегодня мне хотелось только одного: накрыться с головой и проспать до самого вечера.
Я бездумно наблюдала за ползущим по стене солнечным лучом. Похоже, я плакала во сне. Весть о том, что док больше нескольких месяцев не протянет, прожгла мою душу насквозь.
С тех пор как мы узнали о диагнозе, прошло два дня. Док пока отдыхает дома под пристальным надзором Сили, а Натали не ходит на работу. Пропустила уже две смены.
Она злится. Очень злится. Не понимает, что док врал не только ей, но и мне. Всем нам.
К тому же на меня сердиться проще, чем на дока.
Когда Натали услышала, что я знала о болезни, ее лицо исказила гримаса ужаса и отвращения. Я вижу ее взгляд в ночных кошмарах. Она смотрела на меня как на предателя, и от этого было особенно больно. Но почему же я ей ничего не говорила?
Впрочем, что тут думать? Не говорила, потому что обещала.
«Некоторые обещания не просто можно, а нужно нарушать, Анна-Кейт». Эти слова резали по сердцу будто нож. Я не могла отделаться от мысли, что поступила неправильно. Вот и еще одно сожаление добавилось в мой список, который в последние дни стремительно увеличивается.
Во-первых, я зря не рассказала Натали о состоянии здоровья дока. А во-вторых, я вообще напрасно сюда приехала. Ведь мама предупреждала, чтобы я держалась от Уиклоу подальше. Если бы я серьезнее отнеслась к ее предостережениям, то жила бы сейчас в Массачусетсе, в счастливом неведении о том, что происходит в этом очаровательном городке.
Точнее, просто в неведении.
Ведь справедливости ради надо признать: там, на севере, я не была счастлива. Только в Уиклоу я наконец обрела счастье. Я полюбила и кафе, и бабушкин сад, и соседей…
О господи, соседи!
Фейлин, Саммер, Джина, Лук…
Перевернувшись на другой бок, я еще раз стукнула по подушке и, надеясь снова заснуть, мысленно запела «Шестипенсовую песню»: «Две дюжины дроздов сидели в пироге…» Однако сон не приходил. В конце концов я откинула одеяло.
Пора вставать. Приводить себя в порядок и браться за дела. Их много накопилось.
Например, проведать мистера Лейзенби.
Ближе к полудню, оставив кафе на попечение Лука и Джины, я отправилась к мистеру Лейзенби. После этого планировала навестить дока и поговорить с Натали. Я переживала из-за нашего раздора и надеялась с ней помириться. Найти способ. Хоть какой-нибудь.
Выйдя на узкую улочку, я тут же заметила одноэтажный дом мистера Лейзенби, обшитый досками и выкрашенный свеженькой голубой краской. Газон был аккуратно подстрижен, а вдоль ведущей к входу тропинки пестрели яркие цветы. Сразу видно, что за домом заботливо ухаживают.
Миновав деревянную арку, я подошла к двери и позвонила. Внутри прозвучали мелодичная трель, шаги и затем неприветливый голос:
– Уходите!
– Это я, Анна-Кейт.
– Уходите, – сварливо повторил голос. – Оставьте меня в покое!
У Блу Бишоп удивительный талант. Она умеет находить все то, что потерялось. Вещи, драгоценности, домашних животных… Но иногда она находит на свою голову проблемы. Это и происходит, когда Блу видит у старого платана, о котором ходят мистические слухи среди местных жителей, беззащитного плачущего младенца. Блу всегда мечтала о ребенке, но уж точно она не хотела, чтобы он появился таким образом. А теперь о ее находке с подозрением шепчется весь город. В то же время агент по недвижимости Сара Грейс решает приобрести старый дом семьи Бишоп, но неожиданным образом оказывается втянута в загадочную историю с младенцем и Пуговичным деревом, а еще сталкивается со своей первой любовью, мужчиной мечты. Блу и Сара очень разные.