Полночь в кафе «Черный дрозд» - [31]

– Из-за Анны-Кейт. Я в курсе.

В его глазах отразилось удивление.

– В курсе?

– Да. Мы встретились вчера на детской площадке. По-моему, она очень милая. Хотя, конечно, я бы предпочла, чтобы вы с мамой сами о ней рассказали.

– Прости. Мы хотели сначала удостовериться, что она действительно наша внучка.

– Конечно, внучка.

Вчера я не сразу обратила внимание, как она похожа на Эджея, но лишь потому, что даже не подозревала о наличии племянницы. Когда брат умер, ему было всего восемнадцать.

– Я тоже в этом убедился, как только ее увидел. – Папа взглянул куда-то вдаль, приподняв голову. – Мы с твоей мамой собирались сегодня тебе все объяснить.

Я задумчиво постукивала битой по ноге.

– Теперь можно не объяснять. Кстати, ты правильно сделал, что позвал Анну-Кейт в гости.

– Так считаем только мы с тобой. Анна-Кейт не приняла приглашения.

– Не лишай ее возможности заново познакомиться с Уиклоу, – возразила я, повторяя его же слова. Под «Уиклоу» мы оба подразумевали маму. – Анну-Кейт сейчас переполняют чувства, но со временем она привыкнет к тому, что у нее есть мы.

Папа печально вздохнул.

– Не уверен. То, как мы поступили с ее матерью… Анна-Кейт о нас ужасного мнения. И не без оснований.

Все прошедшие годы родители проклинали Иден Кэллоу, и я никогда не задавалась вопросом, справедливо ли они на нее ополчились. Иден убила Эджея, и преступление сошло ей с рук. Я не сомневалась, что они правы.

Правы. Только правда ли это?

Подслушанный вчера разговор родителей заставил меня впервые задуматься: а вдруг мы ошибались насчет Иден?

– Конечно, тяжело простить старые обиды, особенно если их нанесли незаслуженно. – Я продолжала постукивать битой по ноге. – По-моему, лучше всего показать Анне-Кейт, что вы с мамой изменились. Ведь ваши отношения еще только начинают складываться и полностью зависят от вас.

– Если бы все было так просто, Натали… – Папа отвернулся, солнечные лучи упали на лицо, и я заметила, что под глазами у него залегли глубокие тени. Когда они появились?

– Кто говорит, что это просто?

Папа вздернул подбородок и вымученно улыбнулся.

– Пойду я, пожалуй. Увидимся позже.

– Я пока побуду дома.

– А завтра?

До меня не сразу дошло, почему он интересуется моими планами.

– И завтра. Я поживу здесь какое-то время. Обещаю.

– Год?

– Не торгуйся. На сколько захочу, на столько и останусь.

Папа обнял меня.

– Ладно. Я на все согласен.

– Спасибо, что зашел.

Я крепко прижалась к нему и насторожилась. Папа явно похудел. И пахло от него как-то странно: к ароматам мыла и мяты примешивался неприятный, горький запах. Мне вдруг стало холодно.

– Если что – я всегда рядом. – Папа отстранился от меня.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Почему ты спрашиваешь?

Твой отец умирает.

– Так, на всякий случай. Раз уж я собираюсь тут задержаться. – Я старалась говорить весело и шутливо, но в моем голосе явственно прозвучала тревога.

Папа, рисуясь, ловко спрыгнул с крыльца.

– Я что, похож на квелого доходягу? Не волнуйся обо мне, Натали.

И папа зашагал прочь. А ведь на мой вопрос так и не ответил… Я смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. А после, вскинув биту на плечо, пошла в дом – будить Олли и заниматься делами.

Мысленно я успокаивала себя: это был кошмарный сон, только и всего. Папа в порядке. Он полностью здоров. Цел и невредим.

Если бы он умирал, я бы заметила…

Или нет?

Анна-Кейт

Наутро я проснулась в тишине, еще до будильника, и сразу вспомнила, где нахожусь: в Уиклоу, с черными дроздами.

Несмотря на вчерашнюю суматоху, я чувствовала себя не изможденной и разбитой, а, напротив, свежей и отдохнувшей. Я села на кровати и подумала, что хорошо бы выпить кофейку: очень люблю травяной чай, но предпочитаю начинать день с кофе. А как насчет ежевики, которую Саммер принесла накануне? Не испечь ли мне «Коблер» по рецепту Зи? Пожалуй, это идеальный завтрак. Вчера у меня не было времени с ним возиться, а сегодня есть.

Я наскоро приняла душ, оделась и забрала волосы в пучок. Прежде чем спуститься в кафе, я прошлась по второму этажу, где раньше жила Зи. В обстановке гостиной проявились бабушкина приверженность к минимализму (из мебели – только самое необходимое, никаких безделушек) и прекрасный художественный вкус. Стены цвета баклажана. Зеленый, как мята, мягкий диван и одно-единственное кресло в цветочек. Маленькая кухонька тоже оказалась полупустой: видимо, потому, что Зи в основном готовила внизу.

Бабушкина спальня выглядела светлой и праздничной благодаря лимонно-желтым стенам, а еще белоснежному постельному белью и занавескам – таким же, как в комнате, которую занимала я. Только у меня стены были зелеными, как лист мелиссы. Весь второй этаж походил на красочный, цветущий сад. Повсюду ощущалось незримое присутствие Зи.

Я шагнула к окну. Большинство орнитологов разъехались, но некоторые решили задержаться и теперь дремали прямо на траве, в спальных мешках. Сэр Птицелюб прохаживался с биноклем в руке. Странно, что он еще не вернулся к себе в Мобил.

Я уже собралась идти вниз, как вдруг заметила на карнизе что-то зеленое. Недоумевая, что бы это могло быть, раскрыла окно и, наклонившись, обнаружила маленький листочек, придавленный сверху камушком.